Виктор III. Развязка

Рожу старика перекосило от злости. И он наотмашь ударил прислугу по щеке. Та вскрикнула и упала, ударившись виском об угол камина, выступающего из стены. Потекла кровь, а тело женщины стало сотрясаться в предсмертных конвульсиях.

На этом воспоминание обрывалось. А следующее мне не удалось посмотреть. Сфера с ним лопнула и пропала. Лестница закачалась. И я еле успел схватиться за огрызок ненадежного перила. А затем ещё одно воспоминание пропало с громким хлопком, и ещё одно, и ещё… Из-за этого лестница точно взбесилась. Она раскачивалась всё больше и от неё стали отлетать ступени. Они точно камни падали в чернильно-чёрный мрак. И я с кристальной ясностью понял, что остатки воспоминаний Маркуса рушатся. Похоже, моё появление спровоцировало их коллапс. Так что надо валить отсюда.

Я бросился вверх по лестнице. Перепрыгивал через провалы между ступенями, с ужасом косился на отваливающиеся перила. А в голове стучала перепуганная мысль, вопящая о том, что если мне не удастся выбраться отсюда, то в реальном мире моё тело не выйдет из транса. Мне придётся блуждать во тьме, выискивая путь отсюда. Но, к счастью, сие ужасное будущее миновало меня. Я добрался до выхода из подвала и выскочил в прихожую.

— Фух, повезло, — выдохнул я и рефлекторным движением дрожащей рукой смахнул со лба несуществующий пот.

Закрыл подвал и направился к выходу. Пора в реальный мир. Мне удалось многое узнать и надо поделиться этим с учителем.

Вырваться из собственного сознания оказалось легче, чем попасть в него. Я с первого раза сумел проделать этот трюк. Один миг темноты — и вот мой взгляд проясняется, а в уши проникает частый плеск волн, вой ветра и раскаты грома.

— Чёртова непогода, — пробурчал Люпен, думая, что я ещё в трансе.

— Ваша милость, не выражайтесь, пожалуйста. А то вас будто уголовники растили в катакомбах Велибурга, — ехидно сказал я и принял сидячее положение. За иллюминатором и правда царила «чёртова непогода». Волны бросались на судно, заливая палубу, а темноту разрезали ветвистые молнии, будто бы жалящие океан. Но хорошо хоть стрельба и крики окончательно пропали.

— Как всё прошло? — тревожно поинтересовался химеролог, напрочь проигнорировав мою шпильку.

— Замечательно, — искренне проговорил я, раскачиваясь из стороны в сторону, поскольку корабль плясал на высоких волнах. — Бес не оставил в моём сознании никаких гадостей.

— Отлично, — повеселел Люпен, чьё лицо скрывала темнота, царящая в каюте.

— Ага, отлично. Да и рука уже не болит, — честно сказал я и погрузился в размышления.

Итак, мне теперь в общих чертах известна история Маркуса. Его все унижали, били. И как-то раз он решил сменить своё костлявое тело на мускулистое и сильное, дабы отомстить всем обидчикам. Видать, к этому времени он уже подглядел за лордом Пеном, который игрался с Рукой, выполняя требования своих клиентов. Тот же старый герцог Милованский, скорее всего, хотел получить молодое и здоровое тело. Потому-то он и осерчал, когда узнал, что лорд Пен не сможет провернуть данный финт ушами. Маркус украл Руку. Но перед этим он случайно или нет успел увидеть смерть своей матери от руки разъярённого лорда.

Ну а дальше Маркус испугался и помчался прочь. А потом его встретили те мальчишки и избили. Но, прежде чем отметеленное тело Маркуса принялось помирать возле той знаменитой канавы, наши сознания поменялись. Он, видать, попал в моё, без сомнения, красивое и подтянутое тело, а я — в этот костлявый мешок дерьма. И всё это произошло из-за того, что во время избиения пацана сработала Рука. Каким именно образом — хрен её знает. И почему она выбрала тело человека из другого мира — тоже хрен её знает. Но факт остаётся фактом.

Вот так, собственно, я и оказался в этом мире и вряд ли когда-нибудь вернусь домой, поскольку обычная простонародная дворняга попортила невероятно ценный артефакт. И, наверное, в этой истории можно было бы поставить точку, но остаётся ещё два вопроса: кто отец Маркуса? И что будет делать лорд Пен, когда поймёт, что Рука сломана? И если первый вопрос не сильно-то и важный, то вот второй… Возможно, придётся убить старика, дабы тот не досаждал мне.

Я поморщился. И вдруг подпрыгнул чуть ли не до потолка. Корабль рухнул в водяную яму.

— Твою мать! — зло выдохнул я. — Капитан ослеп, что ли?! Мы так ко дну пойдём. Кстати, знаете шутку, ваша милость? Вот так же люди плывут на корабль в шторм. И один спрашивает у другого: «Далеко ли земли?» А тот отвечает: «Нет, она в двух милях под нами». Аха-х-ах.

— Виктор, сейчас не до смеха, — обеспокоенно сказал химеролог. — С судном творится что-то не то. Оно вертится на волнах, точно ореховая скорлупка. Бьюсь об заклад, что-то произошло с рулевой системой.

— А может, бесы? — предположил я. — Что если их не смогли нейтрализовать? Вдруг они добрались до капитанского мостика? Или того хуже — на всём корабле сейчас идёт бойня, а мы сидим в каюте и думаем, что всё хорошо.

— Вряд ли, — отмахнулся барон. — Но что-то точно не так.

— Хм, — хмыкнул я и ощутил толчок, словно судно налетело на мель. Но какая к чёрту мель посреди океана?