Виктор Лягин. Подвиг разведчика

Вообще, гитлеровские захватчики старались проявлять заботу о своих соотечественниках-«фольксдойче», каковых, согласно данным проведенной оккупационными властями в конце сентября 1941 года переписи, в городе насчитывалось 1228 человек. Однако гитлеровцы, фанатичные приверженцы дисциплины и порядка во всем, умудрились даже «фольксдойче» разделить на четыре категории или сорта. На первом месте стояли те, у кого родители были немцами, а сами они сохраняли не только родной язык, но и «немецкий образ жизни». Подобные же лица, женившиеся или вышедшие замуж за представителей других национальностей, автоматически переходили во вторую категорию, но зато и переводили в нее своих супругов, при том, правда, условии, что те еще в советские времена «испытывали тягу к немецкому образу жизни». Хотя супруги — представители еврейской или цыганской национальностей — в данном случае не только сами не попадали ни в какие «разряды», но и, скажем так, крепко подводили своих «фольксдойче». Однако основное число николаевских «русских немцев» было не только женато отнюдь не на своих компатриотах, но и изрядно позабыло язык предков и растеряло добрые традиции далекого «фатерлянда», а потому было зачислено в третий разряд. К четвертому же разряду относились все те этнические немцы, которые хотя и ассимилировались с местным населением, однако поддерживали новые власти и процесс «германизации» славянских земель…

Так вот, для «фольксдойче» — вне зависимости от той категории, к которой они принадлежали, — в оккупированном городе не только выходила немецкоязычная газета «Deutsche Bug-Zeitung»[83], но и в украиноязычной газете «Украшська думка»[84] печатались на языке новых «хозяев» информационные сообщения и объявления. Уже в ноябре 1941 года вновь начала работать городская библиотека — и в ней был открыт специальный отдел для «земляков», куда в обилии поступала из Германии научная и художественная литература. А в начале 1942 года в городе открылись бесплатные курсы изучения немецкого языка и «арийского образа жизни», занятия на которых проводились три раза в неделю… Оккупанты даже попытались возродить в Николаеве театральную жизнь, хотя все ранее существовавшие в городе театры ушли с отступавшими советскими войсками. Тогда на базе какой-то колхозной труппы был создан «Новый театр», который уже 26 октября 1941 года поставил свой первый спектакль — известную оперетту «Наталка Полтавка», — с треском провалившийся. Затем, с ненамного большим успехом, вышли сценический вариант «Тараса Бульбы» и пьеса «Невольник» по поэме Тараса Шевченко. Но жители областного города привыкли к более высокому искусству, нежели предлагал «коллаборационный» театральный коллектив, а потому аншлагов не было.

Кстати, «спустя год после установления немецко-фашистского порядка на николаевской земле театральная жизнь города вышла на еще один “новый” уровень. Городская управа объединила разрозненные театральные и художественные коллективы областного центра в единый театр драмы и комедии. В состав труппы вошли: украинский драмтеатр, театр миниатюр, цирковые и эстрадные артисты, а также музыканты духового и джазового оркестров. На сборный коллектив была возложена обязанность организации всей культурно-просветительской работы в городе. В городском Луна-парке установили цирковое шапито, а в Спасском урочище построили летнюю площадку для выступлений артистов всех жанров…»^{175}.

Такая вот интересная информация.

Только не нужно думать, что гитлеровцы действительно старались «окультурить» завоеванные ими земли. Во время оккупации в Николаеве были взорваны прекрасные здания новых школ — 8, 10, 13-й и еще четырех, уничтожена детская библиотека, насчитывающая в своем собрании порядка двадцати тысяч книг. В других уцелевших школах — так же как и в клубах, техникумах и даже в музеях — оборудовались солдатские казармы. Разумеется, все имущество, ранее находившееся в этих помещениях, расхищалось, уничтожалось или просто выбрасывалось.

Вообще, гитлеровские захватчики старались уничтожать абсолютно всё, что им попадалось под руку, словно полчище крыс, оказавшихся в кладовой.

Вот сводка политуправления Южного фронта, представленная Главному политическому управлению РККА от 5 ноября 1941 года:

«О положении оккупированного фашистами города лучше всего свидетельствует состояние гор. Николаева. Вот как выглядел гор. Николаев в прошлом месяце…

…Весь железнодорожный узел взорван. На строительство и восстановление его немцы мобилизуют рабочих евреев…

На <судостроительный> завод приехали немецкие инженеры, у завода выставлена военная охрана. Немцы предполагали пустить в ход завод, но оборудования там не оказалось, оно вывезено, а то, что осталось, приведено в негодность. Завод сельхозмашин и “ Дормашина” также выведены из строя. В Николаеве работал только один хлебозавод, выпекающий хлеб для армии. Подгоревшие кусочки хлеба выбрасывались через окна для населения. Толпы женщин и детей ловят кусочки хлеба. Часто эти картины фотографируют немецкие офицеры.