Виктор Тихонов творец «Красной машины». КГБ играет в хоккей

— Так вот, посидели мы у нас допоздна, а потом отправились на троллейбусную остановку — провожать дорогого гостя, — продолжал свой рассказ Тихонов. — Только вышли из дома, а на углу улицы Ленина драка — трое мужчин избивают четвертого. Причем тот уже упал, не сопротивляется, а те его ногами колошматят. И это в центре Риги! Что делать? Ну, мы с Григорием рванули на помощь к тому бедолаге. Моя жена, Татьяна, естественно, за нами. А те трое — парни молодые, здоровые. Короче, несладко нам пришлось. Даже Татьяна была вынуждена в нашу драку ввязаться — она сумочкой одного из этих парней по голове огрела. В этот самый момент рядом с нами остановился милицейский патруль. Забрали всех — и нас, и тех мужиков, благо до милиции идти было недалеко. И там Григорий стал возмущаться: дескать, за что нас задержали — мы-то заступиться хотели? Началась перепалка. В итоге нас не захотели отпускать и нам пришлось поднимать на ноги наше спортивное начальство, даже до рижского горисполкома дело дошло. Его руководитель, кстати, вместе со мной теперь в Федерацию хоккея вошел. В конце концов, спустили это дело на тормозах, но Григорий сильно на рижскую милицию обиделся. Говорил, что в Армении нас бы всех за наши заслуги даже в милицию препровождать не стали. Но Латвия это вам не Армения — там все-таки иные законы действуют.

Так за разговорами они добрались, наконец, до Подольска. И достаточно быстро нашли нужный адрес. Повезло им и дальше — женщина оказалась дома, отлеживаясь после инцидента с Александровым. Выглядела она вполне себе нормально, вот только на голове было повязано полотенце — подскочило давление.

Однако, узнав, кто к ней пожаловал, хозяйка не захотела открывать дверь незваным визитерам, общаясь с ними через дверную цепочку. На что Кузькин, потеряв терпение, заявил:

— Анна Ильинична, да вы откройте дверь и посмотрите кто к вам приехал — старший тренер ЦСКА и сборной СССР, а с ним я — Виктор Кузькин. У вас муж есть? Он хоккей смотрит?

— Нет у меня никакого мужа, — раздраженно ответила женщина и в следующую секунду захлопнула дверь перед самым носом у визитеров.

— Ну, что будем делать? — спросил у компаньона Кузькин, когда они вышли из подъезда.

Но тот вместо ответа направился к лавочке, на которой сидели две пожилые женщины.

— Извините пожалуйста, вы не подскажите — Анна Ильинична из двенадцатой квартиры одна живет или с кем-то? — спросил Тихонов.

— А вы почему этим интересуетесь? — вопросом на вопрос ответила одна из женщин — та, что была в ситцевом платье в горошек.

— Дело в том, что я из Москвы, вот мое служебное удостоверение, — и Тихонов показал женщинам свою «корочку» старшего тренера ЦСКА.

— Тогда понятно, — кивнула головой женщина в зеленом платье и сообщила: — Анна живет с дочерью Ириной и сыном Женькой. Ирина сейчас на работе, а вот сын здесь — вон он играет с мальчишками, в голубенькой рубашке.

Тихонов посмотрел в указанном направлении и увидел ватагу ребят, которые играли в расшибалочку, или расшибец — хорошо знакомую ему еще по довоенному детству на Сухаревке (район Малой Колхозной и Садовой-Сухаревской улиц) игру на деньги. Игралась она так. На определенном расстоянии от проведенной на земле черты («чиры») рисовался квадратик («казна»), куда складывались стопой монеты одного достоинства. Игрок, стоя у «чиры», бросал свою биту, стремясь попасть в «казну». Если ему это удавалось, то он получал право бить по монетам битой. Если монета переворачивалась, то она считалась «своей» — бьющий забирал ее себе.

Подойдя к мальчишкам, Тихонов поинтересовался у того самого Женьки — 14-летнего светловолосого паренька, который собирался бросать биту:

— Взрослых вы в свою игру принимаете?

— А деньги у вас, дядя, есть? — спросил в ответ Женька.

Вместо ответа Тихонов достал из внутреннего кармана пиджака кожаное портмоне, купленное им в Швеции во время поездки туда рижского «Динамо», и демонстративно потряс им в воздухе, чтобы ребята услышали звон лежащих там монет.

— Тогда кладите денежки в «казну», — предложил Женька.

— Сколько на кону? — спросил Тихонов.

— По гривеннику, — сказал кто-то из ребят.

— А если я полтинник поставлю, можно я первым «казну» буду разбивать? — поинтересовался Тихонов.

— Не положено, — сообщил все тот же паренек из толпы.

Однако тут в ситуацию вмешался Женька:

— Пусть попробует, только бросать будет на два шага назад от «чиры». Идет?

Тихонов кивнул головой и отправился класть в «казну» свой полтинник. Затем он занял позицию за два шага от «чиры» и после небольшой паузы, понадобившейся ему для того, чтобы прицелиться своей битой — монетой достоинством в один рубль — бросил ее в воздух. Она легко преодолела расстояние до «казны» и упала точно на стопку монет, разбросав их по земле.

— Во дает! — не смог скрыть своего восхищения тот самый паренек из толпы, который не хотел брать нового участника в игру.

— Дядя, где научился так ловко биту бросать? — спросил Женька.

— На Садовой-Сухаревской, дом шестнадцать, — ответил Тихонов и отправился бить монеты своей битой.