Виктор Тихонов творец «Красной машины». КГБ играет в хоккей

Выдав этот монолог, Спрогис замолчал и, не сводя глаз с собеседника, стал терпеливо ожидать ответа. Ждать пришлось недолго. Глядя в глаза чекисту, Кулагин был краток:

— Хорошо, я наступлю на горло собственной песне.

И, поднимаясь со стула, добавил:

— Ради проблем государственной важности.

27 июня 1977 года, понедельник, Сочи, Кудепста, Краснодарский край

— Бежим, бежим, бежим! Не отстаем! — зычным голосом командовал Тихонов, подгоняя взмыленных армейцев на очередной круг десятикилометрового кросса. Многие из бегущих были уже, что называется, в «мыле», и это неудивительно — при прежних тренерах они в основном налегали на «физику», на физические упражнения, и кроссы если и бегали, то не такие продолжительные. При Тихонове все стало иначе и бег стал одним из главных элементов армейских тренировок. А поскольку сам Тихонов бегал на протяжении долгих лет, ему такие забеги были не в тягость, а только в радость. Несмотря на то, что на улице была жара плюс 25 градусов.

Александров бежал в середине цепочки, локоть к локтю с новобранцем ЦСКА — недавним рижским динамовцем Хельмутом Балдерисом, которому эти кроссы тоже были не в диковинку — он тренировался под началом Тихонова уже почти десять лет (тот взял его в команду 16-летним пацаном). Чуть сзади бежал еще один новичок — Сергей Капустин из «Крыльев Советов». Такой же левый крайний нападающий, как и Александров. Его появление в команде стало настоящим громом среди ясного неба, поскольку еще в начале месяца по ЦСКА прошел слух, что переходить сюда он категорически не хочет. И Тихонов с этим, вроде бы, смирился. Но буквально в день открытия сезона Капустин появился на армейской базе и объявил хоккеистам, что изменил свое первоначальное решение. Почему он это сделал, Сергей не сказал, но всем стало понятно, что без высших инстанций в этом деле не обошлось.

Александров встретил это событие без всякого энтузиазма. Он-то надеялся, что во втором звене будет играть он (слева), Балдерис (справа), а в центре Лопата — Виктор Жлуктов. Но с появлением Капустина Александров оказался третьим лишним. А ведь случись все иначе, и с ним второе звено могло реально конкурировать с первым и даже заменить его, когда оно завершит свое существование. А это время было уже не за горами, учитывая, что Михайлову в октябре исполнялось 33 года, Петрову через пять дней — тридцатник, а Харламову в январе стукнуло 29 лет. Эта тройка была детищем Анатолия Тарасова, а Тихонову явно хотелось создать собственное звено, которое ни в чем не уступало бы тарасовскому.

С Михайловым и Харламовым у Тихонова проблем не было, а вот с Петровым наоборот. Здесь Юрия Андропова правильно информировали — Петров считал себя «вожаком стаи» и спорил с тренером почти по любому поводу. Он и сегодняшний многокилометровый кросс отказался бежать, заявив, что он не легкоатлет, а хоккеист. Впрочем, он и некоторые другие упражнения выполнять отказывался, заявляя, что он лучше знает, что ему нужно для поддержания формы, а что нет.

Буквально накануне Тихонов застал Петрова у врача команды — игрок пришел к нему, чтобы обзавестись рекомендацией, что бегать кроссы ему не надо. Тихонов был удивлен таким подходом и спросил напрямоту:

— Владимир, почему вы ставите себя выше коллектива?

— Потому что я лучше всех знаю, сколько мне надо тренироваться.

— Но тренер здесь я, а не вы — мне и решать.

— Вы тренер с периферии и к нашим условиям еще не привыкли. У нас другие методики.

— Какие, интересно? Методики нарушать спортивный режим?

— Я могу его нарушать, поскольку на мне это не отражается.

— Вы что, особенный?

— Просто у меня свои взгляды на хоккей, на тренировки.

— Но эти взгляды, Владимир, во многом уже не поспевают за сегодняшним развитием хоккея. Неужели вы, игрок экстра-класса, человек, который уже восемь лет играет за сборную страны, этого не видите? Может быть, вам стоит прислушаться к мнению людей, которые знают чуть больше вашего?

— Под последними вы подразумеваете, конечно, себя?

— Не только. Но в любом случае определитесь, пожалуйста, как вы будете себя вести в дальнейшем.

Когда Петров удалился из кабинета, врач грустно вздохнул:

— Зря вы с ним связываетесь, Виктор Васильевич. Его ни Тарасов, ни Локтев приструнить не могли. Самый покладистый в их звене — это Валера Харламов.

Тихонов мысленно согласился с этими словами, поскольку близко знал Валерия с начала 70-х, когда тот часто приезжал в Ригу к своей тогдашней пассии — гимнастке Татьяне Щегольковой. Она тогда претендовала на место в сборной СССР — должна была стать седьмой запасной. Но помимо нее таких претенденток было еще две — Эльвира Саади и Русудан Сихарулидзе. Вот последняя и выиграла этот спор. Харламов вполне мог стать отдушиной для Татьяны в это непростое для нее время и забрать ее из Риги в Москву. Но что-то у них не сложилось — Харламов в итоге выбрал москвичку.