Виктор Тихонов творец «Красной машины». КГБ играет в хоккей

— Когда вас назначили тренером сборной, я, грешным делом не мог понять, почему выбрали именно вас. Теперь я это понимаю. Надеюсь, завтра это поймут и все остальные сомневающиеся.

14 мая 1978 года, воскресенье, Прага, улица Такурова, 1

Несмотря на воскресный день, полковник Гавлик был на службе. Ведь именно сегодня на чемпионате мира по хоккею должен был быть сыгран финальный матч между сборными Чехословакии и СССР, который подводил итог не только всему турниру, но и работе самого Гавлика и его людей. Поэтому этот день обещал быть горячим, как никакой другой день недели. И полковник это понял, едва приехав в Управление X (контрразведка). Не успел он зайти в свой кабинет, как следом за ним туда вошел его помощник, который доложил важную информацию из стана советской сборной:

— Наш информатор в гостинице «Интернационал» передал час назад информацию о том, что у русских серьезно заболел один из ведущих игроков — Сергей Капустин.

— Что подразумевается под словом «серьезно».

— У него высокая температура — до сорока, которую врачи начали сбивать еще ночью.

После некоторой паузы, которая понадобилась полковнику для того, чтобы осмыслить полученную информацию, он, наконец, произнес:

— Вызовите ко мне доктора Гонзу.

Спустя десять минут, когда доктор уселся в кресло напротив полковника, тот его спросил:

— Скажите, Гонза, вы можете сказать, какие жаропонижающие лекарства может использовать русский врач, чтобы сбить температуру у своего хоккеиста?

— Разные: парацетамол, анальгин, аспирин и ряд других, — ответил доктор.

— А сколько вам понадобится времени, чтобы в упаковки от этих лекарств вложить лекарства, где будет содержатся эфедрин?

— А зачем это нужно?

— Мы постараемся подложить эти упаковки русскому доктору, с тем, чтобы он лечил ими заболевшего хоккеиста.

— Дальше можете не продолжать, — улыбнулся Гонза.

Он был прекрасно осведомлен, что эфедрин считался допингом и был запрещен к применению среди спортсменов во время соревнований. И доктор догадался о тайном плане полковника. Если бы русские выиграли финальный матч, то члены антидопинговой комиссии вызвали бы на допинг-контроль именно Капустина с тем, чтобы, найдя в его моче эфедрин, аннулировать результаты этой победы. Всем был памятен скандал, случившийся два года назад на Олимпиаде в Инсбруке с советской лыжницей Галиной Кулаковой, у которой после забега обнаружили в организме допинг. Она объяснила это тем, что накануне старта сильно простудилась, не могла дышать, и врач команды дал ей лекарство, в котором содержался эфедрин. В итоге результат лыжницы был аннулирован.

Та же история на той же Олимпиаде произошла и с капитаном сборной ЧССР по хоккею Франтишеком Поспишилом. После игры с командой Польши врачи тоже обнаружили в его организме допинг, но это был уже кодеин. В турнире игрока оставили, но его команде засчитали поражение.

— Дайте мне час времени и я принесу вам несколько упаковок с разными лекарствами, но все они будут содержать эфедрин, — сообщил Гонза.

И не обманул — ровно через час эти упаковки лежали на столе у полковника. За это время он тоже времени зря не терял. Вызвал своего помощника и попросил его связаться с их агентом «Регентом» — водителем автобуса «Икарус», который все эти дни возил русских по Праге — и узнать у него о сегодняшних планах советской команды. Помощнику хватило на это полчаса, после чего он сообщил: около часа дня несколько советских игроков вместе со своим вторым тренером Владимиром Юрзиновым должны были отправиться во Дворец спорта на последнюю перед решающим матчем тренировку. Вместе с ними туда должен был отправиться и врач команды.

Получив упаковки с лекарствами, Гавлик снова вызвал своего помощника и сказал:

— Возьмите все это и передайте Скленаржу, чтобы тот отдал лекарства агенту «Регенту». Они давно на связи, поэтому их контакт не вызовет ни у кого подозрений. Пусть «Регент» подбросит эти упаковки в саквояж русского доктора, не забыв забрать старые.