Виктор Цой. Последний герой современного мифа

Я помню, мы поехали в центр, в машине – Цой, Каспарян, я и один друг. Так вот, как только они вышли из машины на Невском, их сразу обступила толпа, да так и пошла вместе с ними. Как себя вести – два пути: или дружить со всеми, или подбородок вверх и вперед, никого не видя. А насчет того, чтобы «приблизиться к ним», – не знаю. А зачем? Это же не Будда, чтобы к нему «приблизиться». В мире полно интересных людей, кумиров. Зачем же заставлять их терпеть ненужные контакты и эмоции?[554]

Юрий Каспарян:

Цой не любил простых людей? Простых – это людей типа «Рыбы» и Вишни? Ну наверное, да, таких Цой терпеть не мог (улыбается). Вот видите, как Витя умел обидеть ловко, что люди не могут простить десятилетиями… А нужно же уметь прощать[555].

Георгий Гурьянов:

Цой не был снобом. Разумеется, таких простых ребят, как, например, Вишня, он презирал. Куда уж проще? (Смеется.) Отвращение, презрение – это хорошее качество, когда это самосохранение, самозащита[556].

Многим характер Цоя казался сложным, его часто упрекают в том, что он рационален и скуп на эмоции. Но тут, скорее всего, происходит как бы смешение двухразных вещей – отсутствие эмоций и сдержанность в их проявлении. Многие эмоциональные люди производят на окружающих впечатление холодных за счет дисциплины в чувствах. Цой, вероятно, был очень эмоционален, но и очень сдержан. Творческие люди всегда эмоциональны, иначе не бывает. Это банкиры и политики рациональны, у них другая структура личности. Отнюдь не творческая. Если верить науке, то эмоции всегда во что-то реализуются – в любовь, искусство, конфликты с окружающим миром и т. д. Кому как повезет. А «эмоциональная тупость» (есть такой психологический термин) с творчеством слабосовместима. Творческие люди бывают эгоистичными и жестокими, но эмоций в них всегда много.

Помнится, Вячеслав Бутусов однажды сказал, что «Цой был загадочной личностью, но лучше всего Цоя знают и понимают его поклонники». Может быть, это действительно так.

Дмитрий Левковский:

Цой – это загадочный и мифический кумир, который, типа, и слова в простоте не сказал – только философия и мудрые мысли сплошным косяком.

И почему я должен соглашаться с мнением Славы Бутусова, которое очень попахивает сиюминутным популизмом? Нравится ему лить елей на душевные травмы фанов – его дело. Уж не говоря о том, что Слава влился в питерскую рок-тусовку, когда Цой стал уже полулегендарной личностью в стране и в Питере почти не бывал. Кто знает и понимает творчество Цоя? Лучше всех знают и понимают творчество Цоя (а не самого Цоя, конечно, как в приведенных словах Бутусова) те, кому положено было это делать, – независимые музыкальные критики и рок-журналисты ЛенРок-Клуба. Затем – музыканты, игравшие в «КИНО», волей-неволей. Затем – друзья по Ленинградскому рок-клубу (я говорю не про себя) и другие музыканты клуба – первые слушатели и критики «КИНО»: те, кто оставался в зале, не выходил оттуда, слушая беспомощную игру на гитаре Каспаряна и вообще «КИНО», довольно невразумительно игравшее тогда. Затем – та сравнительно немногочисленная публика, слушавшая «КИНО» с самого начала – в зале ЛМДСТ и Красном уголке ЛРК. Те, кому сильно повезло, типа Вадика Шебашова, «первого официального фана» «КИНО». И уж только потом – свора всяческих рок-дилетантов, тупо наживающих бабло на этой теме, и огромная толпа фанов по всей стране. Фаны смотрят на своего сотворенного кумира как на идеального героя, и ни о какой объективной оценке, знании и настоящем понимании творчества реального ЧЕЛОВЕКА и речи быть не может. Хотя это не мешает им быть уверенными в том, что их воображаемое знание – самое верное[557].