Виктор! Виктор! Свободное падение

Затем он прошел на кухню и достал из ящичка, висящего на стене над лавкой, бутылку виски. Странное дело, но за последние дни он к ней даже не притрагивался. Просто даже не возникало такой потребности. Мэрион не пила ничего крепче сидра, и он следовал ее примеру. Сидр и чай были прекрасным обрамлением их окрашенных в пасторальные тона идиллических взаимоотношений. Однако сегодняшнее событие не мешало отметить добрым глотком виски.

— Сколь![21] — вслух сказал он и осушил рюмку. За что он пил? За прекрасно начатый субботний день? За здоровье Мэрион? За собственное здоровье?

Опустившись на скамью, он задумался. Считай, уже полжизни прошло. А добился ли он чего-нибудь путного? Вообще говоря, да, и не так уж мало. Во всяком случае, по его собственному мнению, он был сейчас на подъеме. И это даже несмотря на то, что уровень материального благополучия, который он для себя наметил, все еще не был им достигнут.

Всю сознательную жизнь Мортена составляли бесконечные спуски и подъемы; это была своеобразная гонка преследования, в которой он постепенно ощущал за спиной дыхание погони. Это ощущение наполняло его страхом и гнало все дальше и дальше… Страх вызывало то, что он может упустить нечто чудесное, замечательное, то, что есть у других и что может пройти мимо него. Вот сейчас, к примеру, он был на вершине. Еще немного, и он окажется перед бездной, заглядывая в которую испытываешь жуткое чувство свободного падения. Свободного? В действительности, тут все зависит от точки зрения. Ведь такую жизнь он сам для себя выбрал, и винить тут некого. Однако теперь ни о какой погоне не было и речи. Быть может, удастся притормозить, задержаться на этой вершине подольше, если не навсегда, вцепившись мертвой хваткой в уже достигнутое?

Однако надолго ли это чувство удовлетворения, даже если предположить, что их с Мэрион взаимоотношения будут и дальше развиваться? Рано или поздно деревенское житье опостылеет ему, начнет казаться невыносимой рутиной, он пожалеет о времени, уходящем в песок, о том большом мире, жизнь в котором замерла, лишившись его участия.

Он покачал головой. Если б только Мэрион захотела, они могли бы уехать вместе. Об атташе-кейсе, который был спрятан в спальне наверху в шкафу около кровати, ей ничего не известно. Подумать только, что бы они с ней могли сделать, имея на руках без малого двести тысяч фунтов! Откуда у него взялись такие деньги? Азартные игры, выигрыш на скачках, богатый дядюшка — да что угодно! Вовсе не стоит так сразу ей все выкладывать.

Выйдя в сад, Мортен с наслаждением вдохнул цветочный аромат. Пусть пока что все остается как есть. «Завтра утром, — мечтательно думал он, — завтра рано утром она снова будет здесь».

Однако сама Мэрион Сиджвик в этот момент была не так уж уверена в своем завтрашнем визите. День, который начался так прекрасно и который она могла считать своей личной победой над собой, оказался омрачен. Целый ряд мелочей, о которых она прежде даже не задумывалась, внезапно стали казаться ей значительными и важными.

По дороге домой она размышляла. Итак, Уильям Смит, поэт, около сорока лет от роду, не выпустивший пока ни одного стихотворного сборника, отправляется в Костволд, где снимает дом, чтобы, по его словам, всерьез отдаться работе. Однако так ли это? Да, он утверждает, что написал уже немало новелл, печатавшихся под псевдонимами, но ведь стихи — это нечто совсем другое. Сегодня он продемонстрировал, что владеет поэзией в двух ее проявлениях. Телесное — превзошло все ее ожидания: он сумел заставить девушку почувствовать, что и она способна летать. Тем не менее, письменный образчик его творчества настораживал.

Является ли Уильям Смит на самом деле Уильямом Смитом? Во время первой их встречи он был занят тем, что, по его словам, мастерил ловушку. Дело это он так и не закончил, просто положил обратно дерн, сказав, что утратил доверие к этой конструкции. Перед тазами ее вновь встало его настороженное лицо, когда он в тот раз рылся в саду. Почему Билл словно застыл на мгновение, когда она как-то, ненароком заглянув к нему под стол, обнаружила там стопку газет на непонятном языке? Почему рассказы его становились невнятными, едва только речь заходила о его прошлом? Пару раз при этом он даже сам себе противоречил. Неужели все поэты такие таинственные?

И разве не должен поэт, пишущий по-английски, прежде всего в совершенстве владеть родным языком? Нет, говорил-то он всегда правильно, однако иногда внезапно умолкал, будто сомневался в элементарных грамматических конструкциях или же подыскивал точную формулировку.

Стихотворение о птице было великолепно. Даже слишком хорошо написано.

Когда девушка распахнула дверь квартиры владельца антикварной лавки, миссис Бентли была уже на ногах; стоя у плиты, она жарила яичницу с беконом. Мэрион так и подмывало все ей рассказать, признаться, что это субботнее утро было для нее совсем не обычным. Однако сперва она решила развеять кое-какие появившиеся у нее сомнения.