Виктор! Виктор! Свободное падение

Но когда он в душе запутался в кнопках и чуть не ошпарился, то выругался по-русски. По счастью, никто не мог его услышать. Здесь не было и намека на скученность русской бани, которую он даже любил. В России баня — важное место мужского общения, что-то среднее между финской сауной и распаренными турецкими банями. А здесь ни пообщаться, ни попариться толком. В парной он почувствовал себя больше в своей тарелке. На лавке сидел только один человек, и когда он заговорил, Грибанов оценил, что в дневное время баня — идеальное место для бесед особого рода. В Норвегии, по крайней мере.

— Вы случайно не Арвид П. Енсен?

Грибанов сел рядом и рассмотрел незнакомца. Лет на пятнадцать старше его. Толстые складки жира, белая дряблая кожа на животе. Выпуклые пуговки глаз и завитушки на затылке. Типичная конторская крыса.

— Да, случайно.

— Меня зовут Вегардсон. Директор АО «Совкупе» из Драммена. Рад вас видеть, готов к работе на общее дело.

Грибанова раздражал льстивый голосок. Общее дело, подумал он брезгливо. Ты-то деньги на этом делаешь, жертва капиталистических отношений. Лучше сразу сказать, что он не собирается трепаться с ним полдня.

— Хорошо. Если я верно понял, вы должны передать мне все необходимое?

— Точно. Надеюсь, все вас устроит, Енсен… Ведь до сих пор все было нормально?

— На сто процентов.

— А как дела в Москве?

— Все в порядке. Пожалуйста, расскажите мне все, что нужно, нам могут помешать в любую минуту.

— Вы, я вижу, человек дела. Это мне нравится.

— Приступим! Возможно, речь идет об очень важных вещах.

Вегардсон одарил его взглядом своих пуговичек, как будто хотел сказать, что Грибанов должен понимать — это своего рода игра, исполняемая для того, чтобы несколько ценителей смогли сделать на ней свой бизнес.

— Как вам угодно, Енсен. Когда вернетесь в раздевалку, не надевайте на себя ничего из своей одежды. Даже часов. Оставьте только удостоверение личности. Вы ведь его получили, да?

— Получил.

— Ловко проделано, верно? Так. Я подсуну вам чемодан. Выньте все его содержимое и сложите туда свои вещи. Потом пихните чемодан мне. В кармане нового костюма вы найдете ключ от камеры хранения на Восточном вокзале. Вы знаете, где это?

— У меня есть карта.

— В костюм также вложен старый бумажник с деньгами и разными мелочами. Квитанции, членские карточки, всякое такое..

— Да, да… — Вегардсону нет нужды пересказывать ему детали, о которых он сам просил позаботиться.

— На вокзале вы должны быть самое позднее в полтретьего. Поезда отходит около трех. Из камеры хранения заберете чемодан. Будете путешествовать с ним и с кейсом.

— Кейс? — впервые было произнесено не вполне ясное ему слово.

— Такой, вроде маленького чемоданчика. Согласно удостоверению личности вы — торговый представитель. На Западе ни один из них шагу не сделает без кейса. Но вы это наверняка знаете?

Знать-то знает. Этот странный предмет давно проторил себе дорожку в Россию. Самые захудалые аппаратчики, и те щеголяют с портфелем, который он предпочитал переводить на норвежский как папку-дипломат.

— Передатчик на дне большого чемодана. Устройство доставили вчера из Москвы со специальным курьером. Кроме того, в чемодане ваши личные вещи, туалетные принадлежности, необходимые мелочи. И водительские права, о которых вы просили. Они на имя Эйнара Стигена, но фотография ваша. Да, пока не забыл… билеты.

— Это все?

— Да вроде.

— Здорово, — вынужден был признать Грибанов. Похоже, все указания Третьего управления выполнены точка в точку. — А что предусмотрено на случай, если у меня возникнут трудности?

— Трудности? — Норвежцу слово показалось взятым из другого языка. — Честно сказать, ничего. Вы сами понимаете, никаких трудностей не может возникнуть.

— Ладно, оставим это. У меня есть номер торгпредства К тому же могу вас успокоить: я об этом позаботился.

— Енсен, вы должны вернуться в Осло самое позднее в понедельник через две недели. Если вы не уложитесь в этот срок, руководителям советской команды нелегко будет объяснить ваше отсутствие.

— Не тревожьтесь, господин Вегардсон. Вы знаете свою работу, я — свою, — голос зазвучал высокомерно. — Расскажите мне лучше об этом агенте из Трондхейма. Насколько он надежный?

— Почти на сто процентов. Я говорю почти, поскольку велосипеда он не изобретет. Но он ярко доказал, что таза у него на нужном месте. И фотоаппаратом умеет пользоваться. Честно сказать, я мало что о нем знаю кроме того, что он верно служит нам уже много лет.

«НАМ», — отметил Грибанов. Почему-то ему была неприятна такая причастность Вегардсона. Он встал с лавки.

— Вы уже уходите?

— Да, что-то здесь холодно.

— Холодно? — оторопело похлопал себя по пузу Вегардсон. — Здесь семьдесят градусов.

— Я не это имел в виду?

— А я-то думал поплавать…

— Вы сможете поплавать потом. А сейчас давайте вернемся в раздевалку и все сделаем.

— Хорошо-хорошо. — Норвежец кряхтя поднялся на ноги, и они вместе отправились в душ.