Виктория

– Тебе понравилась Иришка? – спросила Вика у Элизабет, когда они бежали.

– Да, – ответила та. – После твоего рассказа, я представляла Иришку невоспитанной и грубой особой легкого поведения, но к счастью, она оказалась не такой. На самом деле, она милая, веселая и одновременно бойкая девушка (думаю, она в обиду себя не дает!), нетщеславная и непредсказуемая, искренне любит тебя и смотрит на мир под иным углом, более циничным и менее наивным, чем мы.

– Любишь анализировать? – спросила Виктория.

– Нет, просто сила привычки. Работая каждый день с детьми, в школе, невольно начинаешь разбираться в их характерах, поведении и поступках.

– Меня сможешь проанализировать? Только прошу, откровенно.

– Почему бы и нет. Ты – красивая (это комплимент!), добрая, отзывчивая, ответственная, целеустремленная, активная. В общем, сильная личность с ранимой душой. Ты ведь любишь всплакнуть, когда никто не видит?

Виктория остановилась, жадно глотая воздух, подмигнула и сказала:

– Спасибо тебе за комплименты, но хотелось бы услышать откровенный анализ.

– Я так понимаю, под откровенным анализом кроется раскрытия твоих минусов, – Вика кивнула. – Хорошо. Ты сама напросилась. Ты немного эгоистична, капризна, смотришь свысока на тех, кто ниже тебя по пресловутому рангу… и… тщеславна, хоть и думаешь, что это не так. Недавно ты дала слабину из-за того, что услышала в свой адрес слова упрека и критики от друзей по Совету и зарыдала, когда надо было забыть об этом и радоваться успеху.

– Успеху? – переспросила Вика.

– Именно успеху! Твою идею приняли, хоть и не так, как ты рассчитывала.

– Разве тебе чужое мнение безразлично?

– Смотря какое. Если бы мама мне сказала, что проект неудачный и что его нужно доработать, я, конечно, расстроилась бы, но обязательно прислушалась к ее мнению. А если бы мне об этом сказал Андрей, тот самый, который тебя завел на Совете, я бы и глазом не моргнула, выслушала и сделала бы все равно по своему, потому что такие люди разрушители.

– Разрушители? Я тебя не понимаю…

– Разрушители – это те личности, которые разрушают, нежели созидают. Личности, которые вечно не довольны, осуждают других в их бестактности, злорадстве, неуважении и так далее. Это слабые личности, которые высасывают все соки, силу, энергию у сильных, словно паразит в человеческой плоти.

– Понятно. Хочешь сказать, чтобы я не слушала никого из Совета и действовала одна?

– Это будет эгоистично. Я хотела сказать, что бы ты слушала только тех, кому доверяешь. Не допускай, чтобы в тебя впивались черные, слизкие пиявки, вроде Андрея.

– Хорошо, я учту и запомню. Спасибо за твою откровенность. Я люблю тех, кто не боится говорить правду о других.

– Ты на меня не обижаешься? – взволнованно спросила Элизабет.

Они зашли в школьный парк.

– Нет, конечно, – ответила Вика. – Кажется, пришли.

– Да. Не подумай, что я параноик или боюсь темноты. Но мне показалось, что за нами следили всю дорогу.

– Может быть, злые духи? – предположила Вика.

– Возможно. Надеюсь, что духи, а не люди.

– Почему?

– Потому что иногда люди опаснее самых злых духов. Да ты и сама об этом прекрасно знаешь.

– Да..

– Мы ведь еще встретимся, Виктория? – вдруг спросила Элизабет.

– А ты не хочешь?

– Очень-очень хочу.

– Я тоже, – они улыбнулись друг другу. – Тогда до встречи.

– До скорой встречи. Пока.

– Пока.

– Будь осторожна!

– Хорошо! – крикнула Виктория, помахала рукой Элизабет и скрылась в ночи, где ее поджидал Олег.

Когда Виктория осталась одна, наедине со своими мыслями и страхами, она остро почувствовала, что за ней действительно кто-то следит – вон за тем палисадником, за деревом, за машиной, за углом панельного дома, в темном проулке, растворяясь в черном дымке ночи, подобно теням, которые каждый день следят за людьми.

Она побежала. Чем ближе она приближалась к дому, тем ярче себе представляла, что сейчас из-за угла выпрыгнет некто и зарежет ее холодным, сверкающем в ночи, ножом, по которому будет стекать черно-красная кровь.

Но никто не выпрыгивал, никто за ней не следил из темноты. Она была одна и, не одна. Повернув направо, она пошла по своей улочке и увидела, что в траве лежит человек и тихо молит о помощи.

Виктория хотела было пройти мимо него, но вспомнив об Элизабет, точнее о том, что она сказала (ты эгоистична и свысока смотришь на людей ниже по рангу), остановилась и спросила.

– Вам плохо? Может быть, вызвать скорую помощь?

– Не надо. Пожалуйста, помоги мне встать. Умоляю вас.

Она подошла к нему и протянула ему руку.

– Спасибо, – поблагодарил он хрипловатым, запыхавшимся голосом и сел, прижимаю правую руку к сердцу.

– Не за что. Что с вами случилось?

– Я не знаю… помню, что шел от друга… а потом закружилась голова… затошнило… я упал на землю… закололо в сердце… дыхание словно обрывалось. Какая жуткая боль! Я думал, что умру… умру! – Олег притворно заплакал.

– Успокойтесь. Давайте, я вызову скорую помощь, у меня есть телефон.

– Не нужно. Сейчас боль ушла, словно ее и никогда не было. Спасибо вам.

– Я просто помогла вам подняться с земли. И все!