Виктория

– Мы с Ванькой завтра идем играть в прятки в ее двор. Возможно, она там будет.

– Тогда действуй, Амиго! – сказала Вика и засмеялась.

– Легко сказать.

– Боишься?

– Да, нет… немного… самую малость… боюсь.

– Она что такая страшная?

– Она самая красивая девушка на свете! – отпарировал он.

– Тогда чего ты боишься? Она такой же человек, как ты, как я. Ты же не боишься меня?

– Ты моя сестра!

– Какая разница? Хоть мы и все индивидуальны, но желаем все одного – найти свою вторую половинку. Она не исключение.

– Хорошо, убедила. И что мне делать, когда я ей подарю цветы.

– Поговори с ней. Будь самим собой. Предложи ей поиграть после уроков в школьном парке. Если она согласилась – значит, ты победил. Если нет, то это еще не повод опускать руки и сдаваться. Понимаешь?

– Хочу понять, – ответил Вася. – Почему у вас, у девчонок, так все сложно?

– А вот на этот вопрос никто не знает ответа. Так что, извини, ни чем не могу помочь. – Она обняла брата и спросила. – А не рано ли тебе за девочками ухаживать?

– Неа.

– Все вы такие! С ранних лет начинаете разбивать девичьи сердца на миллион осколков.

– Я не такой! – не согласился Вася. – Я так люблю ее, что не посмею причинить ей боль. И уж тем более бросить! Это немыслимо!

– Это ты сейчас так говоришь, а пройдет некоторое время, ты ее разлюбишь, бросишь и разобьешь ей сердце.

– Нет!

– Да!

– Нет! Нет! Нет!

Вася остановился. Выдержал паузу и серьезно сказал.

– Спасибо, Вика, за совет.

– Не за что, Братик.

Вася немного успокоенный вышел из комнаты, захлопнув за собой дверь. А Виктория, лишь только положившая голову на подушку, тут же крепко заснула. Проснулась она от нежных прикосновений Домового.

Глава 4

Они лежали в кровати, укрывшись легким одеялом. Они целовались.

– Как же я по тебе соскучилась! – сказала Виктория, обняла Домового и поцеловала.

– Я тоже, – сказал Домовой, проводя пальчиками по ее нежной, шелковистой коже. – Неделя была ужасная. Время словно остановилось. Думал, воскресенье никогда не наступит.

– Как дела в колледже?

– Лучше и не вспоминать. Чем дальше, тем хуже. Я уже не знаю, кто я или что я. Они настолько запудрили мне мозги своей учебной – черной – ахиней, что я превращаюсь в какого-то властного, мерзкого отморозка, который вырывается наружу и бесконтрольно властвует надо мной, над моим разумом. Если честно, Виктория, я боюсь возвращаться в колледж.

– Расскажи, что случилось?

– Нет, тебе лучше не знать об этом.

– Почему?

– Потому что ты во мне разочаруешься. Разлюбишь. А этого я никак не могу допустить. Если я потеряю тебя, я точно сойду с ума. И тогда прощай нормальная жизнь, да здравствуй его величие безумие.

– Если ты мне расскажешь, тебе станет легче на душе. Возможно, вместе мы найдем решение твоей проблемы.

– Хорошо, я расскажу, – сдался Домовой. – Но помни, я тебе предупреждал.

Домовой рассказал Виктории, что чуть не убил своего одноклассника из-за того, что тот обозвал его «крысой», обвинил в том, что якобы, он все рассказывает преподавателям, что происходит в их классе ради отличных оценок. Домовой обычно терпел унижения, относился к ним снисходительно, но тут не выдержал и вспылил, применив черную магию, с помощью которой он вырвал язык и сломал две ноги обидчику, который молил о помощи. Но никто не приходил на помощь, все стояли и смотрели, как вкопанные. Домовой в порыве ярости хотел ему переломить спину. Не успел. Его остановил преподаватель. Домовой упал на пол, посмотрел на свою побежденную жертву, оскалился, засмеялся, вздымая руки вверх, чувствуя свою власть и величие перед другими учениками, чувствуя и питаясь их страхом и призрением. Потом к нему пришло озарение, увидев кровь, оторванный язык в окровавленной руке, возгласы и стоны побежденного, тихое перешептывание толпы, Домовой зарыдал, свернувшись в комочек, не веря в то, что он натворил. Через день состоялась расследование. Установили, что виноват в случившемся не он, а тот, кто его спровоцировал. Домовой думал, что ему прямая дорога в тюрьму за совершение столь жестокого преступления, но его выпустили из зала суда. И более того, похвалили за проявленный героизм и профессиональные навыки, с которыми он сможет в недалеком будущем пробиться на Звездный Олимп и править миром вместе с высокопоставленными членами Нового Завета. Придя в свою комнату, он разгромил ее в пух и прах, не зная, куда девать свою злость на себя и на других, кто допускает такое бесчестие. На следующее утро его нашли без сознания в собственной комнате: он лежал ничком на груде хлама; с казанков капала кровь.

– Я меняюсь, – продолжал Домовой. – И меняюсь не в лучшую сторону. Мне это надоело. Я теряю власть над собой, над своим разумом. Становлюсь жестоким, злым, эгоистичным невежей, для которого убить в порыве гнева – во время власти – пустяк. – Он уткнулся в подушку и зарыдал.

– Успокойся, мой хороший. Теперь все позади. Я с тобой. Обними меня.

Домовой прижался к Виктории, всхлипывая. Она чувствовал его дрожь.