Виктория

Они обвили мое тело своими скользкими руками. Я был в плену. Мне было не вырваться.

«Нет!» – умолял я.

Помню, я кричал, звал на помощь. Никто меня не слышал. Было глухо. Мое эхо тонуло в безмолвном океане безразличности. Я отчаялся. Смирился.

– Как ты спасся? – вдруг спросила Элизабет.

– Их убил… странник, который прожил на островах забвения сто двенадцать лет!

– Не может быть! И где он сейчас?

– Вернулся обратно… в самое начало пути. И знаешь почему? Потому что спас меня от пропасти. Я должен был вернуться обратно, но не он.

– Зачем он…?

– Я могу только догадываться.

– Как его звали?

– Ярослав.

– Почему он оказался на островах забвения?

– Он влюбился, как и я, в человека. В девушку по имени Василиса. Он думал, что сможет вернуться на землю свободным духом, возможно, даже человеком и жить с ней долго и счастливо. Но, он не успел. Она умерла.

– Как же трагично… после смерти влюбленной, он все равно хотел вернуться на Землю?

– Да. Он хотел стать добрым духом. К сожалению, ни одна его мечта не осуществилась. Я по нему скачаю, хотя я знал его всего два дня. Два дня с родственной душой показались мне вечностью. Он учил меня, что здесь никому нельзя доверять, что всегда нужно быть начеку и быть готовым к неравному бою. Он научил меня драться, конструировать из подручных средств смертельные оружия, прятаться от монстров, строя скрытые убежища. Стратегические пункты, как он говорил. Жаль, что наша дружба была столь мимолетна.

Домовой замолчал.

– Что было потом, после смерти Ярослава?

– Ничего. Я погоревал пару дней, даже всплакнул. Когда успокоился, пошел дальше, потому что нельзя было сдаваться. И вот так я иду уже четыре года. Я постоянно в пути, постоянно в опасности, постоянно в разных городах. Постоянно мои руки в чужой крови. Постоянно мое тело получает смертельные удары. Я не сдаюсь. Я продолжаю идти. Ведь моя вера – постоянна. Почти. Однажды я ее чуть не потерял.

– Расскажи мне.

– Вода поднимается…

– Я знаю. Расскажи, – настаивала Элизабет.

– Их звали. Джон, Билли, Фил, Клинт, Леонардо, Арнольд и Джим. Им было по семь или по восемь лет. Они преследовали меня почти неделю: играли со мной, развлекали и смешили. Я был от них без ума, хоть и знал кто они на самом деле. В последний день нашей дружбы, мы легли вместе у костра и разговаривали о том, о чем мы мечтаем. Это было лучшее время. Они были так наивны в своей детской простоте. И я вместе с ними. Когда солнце зашло за горизонт, и лунный серп выглянул из облаков, ЭТО случилось. Они перевоплотились в монстров. Один за другим они превращались в скорпионов. Я не хотел их убивать. Отмахивался от них, как от мух, пытаясь убежать. Но я понимал, что либо я, либо они. Я их убил! – Он замолк. Через минуту продолжил. – Их окровавленные тела бездыханно лежали на земле; они снова стали людьми. Я рыдал и ненавидел себя за то, что я совершил. Я выкопал неглубокую яму, положил туда тела и закопал. Помолившись, я решил, что так жить больше нельзя. Увидев пропасть, которая простиралась недалеко от могилы, я пошел к ней, чтобы спрыгнуть. Стоя на краю, чуть не решившись на прыжок, меня что-то остановило, что-то сильное и могущественное. Я сделал шаг назад, посмотрел на небо и увидел танцующий силуэт Виктории. Это был знак. И я начал жить с чистого лица. Я снова боролся.

– Страшная история. Спасибо, что рассказал мне.

– Тебе спасибо, что выслушала меня. Мне стало легче.

– Значит, мой план работает. Сейчас ты готов бороться?

– Да. Вдвойне.

– Почему вдвойне?

– Потому что теперь нас двое. Теперь я отвечаю не только за себя. – Он посмотрел на прибывший уровень воды и спросил. – Так какой у тебя был план?

– Оживить тебя. Дальше – я не предусмотрела.

– Зато я предусмотрел, – улыбнулся Домовой.

Глава 11

- О боже! – воскликнул Антон, когда Виктория ему все рассказала. – Я убью их! Ты запомнила их лица? Они с тобой учиться, в университете?

– Они точно не учатся. По их запасу слов, максимум девять классов образования. Если не меньше.

– Ты их запомнила?

– Нет. Лица были смазаны. Было темно. Ни один уличный фонарь не горел.

– Ничего. Ты не переживай. Я их найду, и они получат по заслугам!

– Успокойся, Антон! Все же хорошо. Главное, я цела и невредима. Только рука немного опухла и болит. Когда я вспоминаю, как я рассекла нос этому подонку, боль становится приятной.

– Как я могу быть спокоен, когда такое твориться!? – продолжать негодовать Антон, лежа на Викиной кровати. – Ох, попались бы они мне по пути… я не знаю, чтобы я с ними сделал!

– Ладно, все, хватит! Успокойся! Пожалуйста. Я уже начинаю жалеть, что рассказала тебе.

– Извини. Я не могу придти в себя.

– Я понимаю твои чувства, но надо знать меру. Не хватало еще, чтобы ты из-за меня попал в какую-нибудь неприятную ситуацию. Не дай Бог, в тюрьму. Так что забудь! Лучше пожалел бы меня.

– Прости, Виктория. Ты должна купить себе газовый баллончик. И всегда таскать его в сумочке.

– Уже купила. Вчера, – ответила Виктория.

– Молодец, – Антон поцеловал Викторию и спросил, глядя в ее красивые глаза. – Ты и правда разбила ему нос?