Виктория Виктора

Виктор приезжал ежедневно. Ему было 30 лет, и он успел сделать карьеру в качестве инженера, хотя без проблем разбогател бы на поприще модельного бизнеса. В наших встречах мне не хватало интимности – в приемлемом смысле этого слова. Кто-то постоянно присутствовал третьим, при этом, не считая себя лишним, и я ощущала зажатость и раздражение. И да, я влипла: что смотреть в глаза Виктору, что нежиться в тёплой ванной – для меня стало всё едино.

Женская половина персонала чувствовала приблизительно то же самое, поскольку за мгновения до его визита из сумочек извлекались духи и косметика, и школа-интернат превращалась в благоухающий цветник.

Учащиеся, лишённые права краситься, выучили звук мотора серебристого Фольксвагена и наваливались на стёкла, стоило Виктору припарковать авто у входа.

Беспокойство проявлял один только молодой психолог:

– Ты совсем не переживаешь из-за переезда? – спрашивал Игорь.

Так же переезд был способом побега от прошлого, от равнодушия телефона, так ни разу не звонившим в мой адрес.

– Лишение материнства долгий процесс, – не мог взять в толк психолог. – Как получилось, что процедура уже пройдена?

О том же он наверняка спрашивал и директора. Видимо, ответ не удовлетворил его.

– А, что супруга Виктора? – наводящий вопрос после череды провокационных выглядел нелепо.

– Директор и завуч говорили с ней по видеосвязи. У неё объект на Дальнем Востоке…

– Знаю, знаю: она «сильно занятой человек». Мне хотелось бы лично поговорить с Синди.

Странное имя, однако, я настаивала перед каждым любопытствующим, что более подходящего для жены Виктора не может быть.

– Что ты чувствуешь, думая о переезде?

Умиротворение, покорность судьбе.

– Страшновато немного, но предчувствие хорошее.

– Тебя окружат новые люди. Помни о своих достоинствах, цени своё время, и знакомые будут ценить тебя.

От поддержки в кабинете психолога до зависти в общей комнате меня отделяли какие-то сорок шагов.

– Вот так свезло! – девочки никак не могли разобраться ухмыляться им или хмуриться, поэтому зачастую одновременно делали и то и другое. – Себе бы такого «папика» заиметь!

Пошлые намёки не имели под собой основания. С моего разрешения Виктор сделал несколько подарков, но главной ценностью было его обещание переезда в загородный дом. Этого оказалось слишком много, по мнению соседок, для такой «обычной» девчонки, как я. Даже добродушная Лера отстранилась, будто моё обрётшее более-менее внятное очертание будущее, являлось подтверждением лживости слов о беспросветной безнадёге.

Я бродила то в раздумьях, то в мечтах и могла споткнуться на ровном месте. Учителя снисходительно относились к моему состоянию и не напрягали задушевными разговорами. Они вообще мало обращались ко мне без причины, пока на горизонте очередного безоблачного утра не появилась сумрачная фигура завуча:

– Виктория… – от её растерянного тона моё сердце оборвалось. – Тебя ждут у директора.

В глубине души я догадывалась о скоротечности постигшего меня счастья, оттого и маялась последние дни. Виктор передумал. Наверное, его жена против приёмыша в доме.

Услышав шаги в коридоре, директор сама открыла дверь до стука.

– Вот наша умница! Хорошо закончила год, ведёт себя прилежно. Опять же, не курит.

От овеянного светом окна отделилась тонкая фигура. Мне показалось, что это фея спорхнула с подоконника. Женщина приблизилась легко на головокружительных каблуках, будто босиком по мягчайшему газону, в облаке из сладкого парфюма. Воплощение изысканности обошло меня – замершую в недоумении по кругу, после чего крепко обняла:

– Ну, здравствуй, дорогая племянница!

5

– Алессия Сергеевна, это так неожиданно… – директор развела руками.

– Можно просто «Алесса», – кончиком шёлкового шарфика женщина пощекотала меня по носу. – Какая ты большая! Зови меня «тётей»! – предупредила она. – И обязательно на «ты».

– Хорошо, – в поисках объяснений я посмотрела на директора, но ту саму нужно было спасать.

– Тётя, ты откуда явилась? – из-за растерянности я буквально восприняла просьбу, отчего вопрос вышел идиотским.

– Из дома, конечно, – чудная женщина изобразила смешок больше похожий на звук крошащегося стекла. – Из нашего дома, – многозначительно добавила она, утратив чуточку ауры волшебства в пользу пульсации коммерческой жилки за голубизной взгляда. – Вот, глядите, – посетительница вынула из дорогой сумки толстую папку. – Здесь все необходимые документы.

– Документы? – я понемногу начала приходить в себя.

– Ну конечно! – Алесса улыбнулась. – Без бумажек не оформить опекунство. Среди прочего есть документ на право собственности недвижимости в столице. И, на всякий случай, проект особняка за городом.

Она развернула лист на столе.

– Что это? – завуч робко указала в угол чертежа.

– Конюшни. Всё это очень скоро будет принадлежать тебе, дорогая, – Алесса игриво подмигнула мне.

Душевного трепета от упоминания богатства, обозначенного границами пунктирных линий, я не ощутила и лишь ради приличия сказала:

– Круто.

– Вот и замечательно! – нежданная родственница была явно довольна. – Начинай собирать вещи, дорогая. Я забираю тебя.