Вилдвудская академия

– Да не Тристан я! – вдруг выпалил тот. Глянул на Нику печальными голубыми глазами – и рванул в лес.

* * *

Наутро Ника проснулась с тяжелой головой, которая, казалось, едва держалась на ослабевшей шее. Всю ночь девушке снились канцелярия, директор, то, как их поймали и что с ними сделали. «Но ведь ничего не случилось!» – взывал к логике ее внутренний голос. Конечно, директора она боялась, но он же просто школьный администратор, а они просто несовершеннолетние ученики, так что за проникновение в канцелярию им грозит разве что выговор, ну, в самом крайнем случае – исключение, старательно убеждала себя Ника. Но паниковала она даже не из-за страха о наказании за взлом директорского кабинета, но из-за всего того, что в нем обнаружили – сейф, набитый паспортами, загадочные папки и красная записная книжка, исписанная шифром, книжка, которая в этот самый миг была спрятана в кровати Ники под матрасом. А еще – необъяснимая истерика у Тристана.

В дверь постучали, и Нику так и подбросило в постели. Она рывком села и поглядела на другой конец комнаты, где мирно спала Стелла. Дверь открылась, вошла Магда, и девушка вздохнула с облегчением.

– Кого-то другого ждали? – с ласковой и доброй улыбкой поддразнила ее женщина.

– Да нет, просто нервы разыгрались, – призналась Ника, вылезая из постели.

Домоправительница внесла поднос с чайником и поставила на ночной столик.

– Тогда выпейте травяного чаю, ромашка успокаивает, – посоветовала она, как всегда, с раскатистым «р». Ника вдруг поймала себя на мысли, что, когда она уедет из Вилдвуда – когда бы ни настал этот день, – ей будет не хватать этого голоса. Тут в ее мозгу словно прорвало плотину, и хлынули вопросы, на которые искать ответы совсем не хотелось: мамина шляпка на фотографии, странные слова Тристана, медицинские документы, которые нашел Интеграл…

Благодарно улыбнувшись Магде, девушка сделала глоток из дымящейся чашки. Немолодая женщина смотрела на нее словно бабушка, которая любуется внучкой, а потом снова принялась за работу. Открыла шкаф, достала форму Ники и сложила в мешок для химчистки. В этом не было ничего необычного. Но когда Магда достала из шкафа и второй комплект, Ника удивленно напомнила:

– Ее на той неделе чистили! Мне же будет нечего надеть!

– Из-за карантина в школе приказали заново вычистить всю форму, – устало пояснила Магда. – Сегодня и завтра разрешено ходить на занятия в чем угодно.

Как странно: один ученик заболел, и в школе решили вычистить всю форменную одежду. «Да и болезнь была ненастоящая», – с горечью подумала она. При мысли о том, что придется два дня ломать себе голову, в чем идти на уроки, Ника приуныла.

– Не огорчайтесь! Солнышко светит, воспользуйтесь случаем, наденьте что-нибудь яркое в виде исключения! – весело посоветовала домоправительница. Ника снова улыбнулась ей. Это правда – комната была залита лучами весеннего солнца. Пожалуй, действительно стоит подумать о хорошем, если, конечно, Нике удастся найти в сложившемся положении что-то хорошее…

* * *

Последовав совету Магды, Ника вытащила свой самый красочный наряд: бледно-розовое платьице с синими туфлями и легким жакетом в цветочек. И теперь терпеливо ждала, когда мадам Гренобль закроет студию. Только что закончилось последнее занятие по батальному жанру. Преподавательница задернула шторы, подняла проекторы под потолок, выключила свет. Когда она показалась на пороге, вид у нее был очень довольный.

– Занятие прошло просто превосходно, – сказала мадам Гренобль с сильным французским акцентом. – Ваши достижения меня очень радуют.

– Спасибо, – ответила Ника. Ее переполнила гордость – теплая, густая, словно горячий шоколад. – А вы случайно не знаете, какой курс мне назначили после вашего? – спросила она.

Мадам Гренобль долго молчала, пристально изучая одно из своих многочисленных колец.

– Нет, не знаю, – ответила она наконец.

Нике стало грустно из-за того, что курс закончился. Рисовать жестокости войны давалось ей нелегко, но вскоре девушка поняла, что еще никогда в жизни ничему не училась так быстро и интенсивно.

– Жаль, что уже все, – призналась она.

– Ах, сherie, все когда-нибудь кончается, c’est la vie! Это жизнь! – воскликнула мадам Гренобль без всякого сочувствия. – Всего наилучшего! – таким же равнодушным тоном добавила она, помахала Нике и зашагала прочь.

Ника поглядела педагогу вслед и направилась на следующий урок, где ее поджидал Интеграл. Несмотря на весеннюю прохладу, он весь взмок и был явно озабочен.

– Можешь сейчас прогулять? – спросил он напряженным шепотом.

Ника глянула через плечо на учебный корпус, где располагалась ее аудитория.

– А что?

– Надо поговорить. Пошли на тот валун. Тристана я уже предупредил, он нас ждет.

– Ну что-о еще… – вполголоса простонала Ника и с неохотой поплелась за Интегралом.