Вильгельм Кейтель - Размышления перед казнью

Этой цели служили также начатые 3 или 4 мая гросс-адмиралом через генерал-адмирала фон Фридебурга переговоры с главнокомандующим английскими войсками Монтгомери⁵⁶⁴. За ними — после отклонения Монтгомери [желаемых нами] особых условий [капитуляции] — последовали начатые фон Фридебургом и законченные Йодлем в ставке Эйзенхауэра в Реймсе переговоры, результатом которых явились предварительные соглашения от 6.5.1945 г. Единственное послабление нам заключалось в предоставлении срока [для капитуляции] до полуночи с 8 на 9 мая. Йодль прислал мне из ставки Эйзенхауэра радиограмму, где, хотя и в замаскированной форме, дал понять, какие возможности предоставляет нам эта отсрочка⁵⁶⁵.

Гиммлер тоже старался примкнуть к гросс-адмиралу. После одного разговора с Дёницем я взял на себя его поручение просить Гиммлера уехать и от дальнейших посещений штаб-квартиры гросс-адмирала отказаться. Поначалу Гиммлер еще был облечен определенными полицейскими функциями, но потом был лишен и их. Гиммлер был для правительства Дёни-ца совершенно неприемлем, и именно это, по просьбе гросс-адмирала, я коротко и ясно и сказал ему⁵⁶⁶.

Сколь мало сам Гиммлер понимал политическую ситуацию и сознавал свою личную скомпрометированность, видно из такого эпизода. На неизвестной нам квартире он написал письмо Эйзенхауэру и через одного армейского офицера, который не принадлежал к его штабу и которого он теперь уволил, обратился к нам с просьбой передать это письмо адресату. Офицеру было разрешено ознакомиться с его содержанием. Короче говоря, Гиммлер предлагал Эйзенхауэру свои услуги, если тот пообещает ни в коем случае не выдавать его русским. Об этом своем намерении Гиммлер намекнул мне при нашем последнем разговоре с ним в присутствии Йодля. Поскольку офицер, которому было поручено передать нам письмо, к Гиммлеру не вернулся, тот так никогда и не узнал, что оно было уничтожено и к генералу Эйзенхауэру не попало. Кстати, Гкммлер через офицера связи просил меня сообщить Дёницу, что исчезнет из северного района и скроется; в течение ближайшего полугода его никому не найти. Его произошедший через несколько недель арест и самоубийство после ареста известны⁵⁶⁷.

Благодаря этому, я успел известить Восточный фронт и все еще находившуюся в Восточной Чехии группу армий Шёрнера и предоставить им для отступления на запад крайне ограниченное время — не более 48 часов. Эта директива была дана еще до полуночи 7 мая. В результате смелого полета полковника Мейер-Детеринга в штаб этой группы армий удалось еще до 6 мая дать ей ориентировку и подготовительные указания.

Группа армий генерала Хильперта⁵⁶⁸ в Курляндии [Прибалтика] была информирована майором де Мезьером⁵⁶⁹; ей было дано право отправить на родину последним морским транспортом из порта Либау [Лиепая] всех больных и раненых. Де Ме-зьер передал мне последний привет от моего сына Эрнста Вильгельма, с которым он говорил еще до своего обратного полета в Фленсбург. Фельдмаршал Буш [Северо-Западный фронт] и генерал Бёме⁵⁷⁰ побывали у гросс-адмирала для личной информации. С фельдмаршалом Кессельрингом, который командовал в южном районе вместе с южным крылом, возглавлявшимся генерал-лейтенантом Винтером, до сих пор имелась ненарушаемая радиосвязь.

В Фленсбурге-на-Мюрвике собрались несколько членов правительства, среди них — новый министр иностранных дел граф Шверин фон Крозиг. Был там и министр вооружения и боеприпасов Шпеер, к которому демонстративно присоединился генерал фон Трота, ранее смещенный мною начальник штаба группы армий генерала Штудента [прежде ею командовал Хайнрици].

8 мая, после возвращения Йодля 7 мая из ставки генерала Эйзенхауэра в Реймсе, я по поручению гросс-адмирала как главы государства и Верховного главнокомандующего вооруженными силами с подписанным Йодлем и начальником штаба Эйзенхауэром предварительным актом [о капитуляции] на английском транспортном самолете вылетел в Берлин. Меня сопровождали: в качестве представителя военно-морского флота — генерал-адмирал фон Фридебург и представителя военно-воздушных сил — генерал-полковник авиации Штумпф⁵⁷¹, являвшийся под конец командующим противовоздушной обороной Германии. Кроме того, я взял в качестве сопровождающих лиц вицеадмирала Бюркнера, начальника отдела «Заграница» в ОКХ, и подполковника Бём-Теттельбаха из [оперативного] отдела «1а-авиация» штаба оперативного руководства вермахта (причем последнего потому, что он не только свободно говорил по-английски, но и сдал экзамены на военного переводчика русского языка).