Вильям Шекспир

Несравненно большею извѣстностью, чѣмъ выше названные, пользуется такъ называемый "Чандосскій" портретъ (Chandos Portrait). Его приписывали кисти друга Шекспира — знаменитаго трагика Ричарда Бэрбеджа, который, дѣйствительно, былъ талантливымъ портретистомъ. Но это едва ли имѣетъ какое-нибудь основаніе, потому что портретъ находится въ рѣшительномъ противорѣчіи съ стратфордскимъ бюстомъ и гравюрою Дройшюта, которые — правда, при маломъ искусствѣ, во всякомъ случаѣ искренно стремились къ точности изображенія. Чандосскій портретъ придалъ Шекспиру бороду, вдѣлъ большія серьги въ уши, значительно облагородилъ лысину. Въ общемъ онъ чрезвычайно эффектенъ, чѣмъ объясняется какъ его популярность въ публикѣ, такъ и то, что всѣ позднѣйшіе портреты XVIII и XIX столѣтій взяли себѣ въ образецъ именно этотъ недостовѣрный оригиналъ. Идеально-красивый Шекспиръ большинства гравюръ, обращающихся въ публикѣ, своимъ чуднымъ, вдохновеннымъ видомъ гораздо больше соотвѣтствуетъ идеальному понятію о геніѣ, чѣмъ о реальномъ Шекспирѣ.

Еще меньше, чѣмъ Чандосскій портретъ, имѣетъ какое-либо значеніе рядъ другихъ старыхъ портретовъ Шекспира — такъ назыв. "Фельтоновскій",тоже якобы кисти Бэрбеджа, "Янсеновскій", "Стратфордскій", "Сюстовскій" ("Soest" или "Zoust-Portrait") и др., о которыхъ будетъ сказано дальше въ особой замѣткѣ.

Наконецъ, безчисленны попытки навязать общественнымъ учрежденіямъ и коллекціонерамъ разнаго рода «подлинные» Шекспировскіе портреты. Одна только основанная въ 1856 г. національная портретная галлерея въ Лондонѣ отвергла болѣе 60 предложеній. Въ 1849 г. докторъ Людвигъ Бекеръ купилъ въ Майнцѣ y старьевщика маску (находится теперь въ Дармштадтѣ и извѣстна также подъ именемъ "Кессельштадтской"), относительно которой не исключена возможность, что она снята съ мертваго Шекспира и что по ней сдѣланъ стратфордскій бюстъ.

XI Поэмы Шекспира

Литературное наслѣдіе Шекспира распадается на двѣ части далеко неравнаго достоинства: стихотворную (поэмы "Венера и Адонисъ", "Лукреція", сонеты) и драматическую.

Въ общемъ, стихотворенія Шекспира, конечно, не могутъ идти ни въ какое сравненіе съ его геніальными драмами. Но сами по себѣ взятыя, они носятъ отпечатокъ незауряднаго таланта и если бы не тонули въ славѣ Шекспира-драматурга, одни вполнѣ могли бы доставить и дѣйствительно доставили автору большую извѣстность: мы знаемъ, что ученый Миресъ видѣлъ въ Шекспирѣ-стихотворцѣ второго Овидія. Кромѣ отзыва Миреса, есть цѣлый рядъ отзывовъ другихъ современниковъ, говорящихъ о "новомъ Катуллѣ" съ величайшимъ восторгомъ.

Поэма "Венера и Адонисъ" напечатана въ 1593 г., когда уже Шекспиръ былъ извѣстенъ какъ драматургъ, но самъ авторъ называетъ ее своимъ литературнымъ первенцемъ и потому весьма возможно, что она или задумана или частью даже написана еще въ Стратфордѣ. Въ всякомъ случаѣ, отзвуки родины явственно даютъ себя знать. Въ ландшафтѣ живо чувствуется мѣстный среднеанглійскій колоритъ; въ немъ нѣтъ ничего южнаго, какъ требуется по сюжету; предъ духовнымъ взоромъ поэта несомнѣнно были родныя картины мирныхъ полей Варвикшайра, съ ихъ мягкими тонами и спокойной красотою. Чувствуется также въ поэмѣ превосходный знатокъ лошадей и отличный охотникъ. Сюжетъ въ значительной степени взятъ изъ «Метаморфозъ» Овидія, a кромѣ того, очень много заимствовано и изъ соч. "Scillaes Metemorphosis" современнаго писателя Лоджа, незадолго до того (1589) появившагося.

Разработана поэма со всею безцеремонностью Ренесанса, но, въ сущности, и безъ фривольности. И въ этомъ то и сказался, главнымъ образомъ, талантъ молодого автора, помимо того, что поэма написана звучными и живописными стихами. Если старанія Венеры разжечь желанія въ Адонисѣ поражаютъ позднѣйшаго читателя своею откровенностью, то вмѣстѣ съ тѣмъ они не производятъ впечатлѣнія чего-нибудь циничнаго и не подлежащаго художественному воспроизведенію. Передъ нами страсть, настоящая, бѣшенная, помрачающая разсудокъ и потому поэтически-законная, какъ все, что ярко и сильно.

Гораздо манернѣе, хотя и стройнѣе, вторая поэма — "Лукреція", напечатанная въ слѣдующемъ (1594) году и посвященная тому-же графу Соутгэмптону. Сюжетъ въ деталяхъ своихъ частью взятъ изъ «Fastes» Овидія, частью изъ обработки античной легенды y Чосера и частью изъ "Compleint of Rosamond" современнаго поэта Даніэля. Въ новой поэмѣ уже не только нѣтъ ничего разнузданнаго, a напротивъ, все, какъ и въ античной легендѣ, вертится на самомъ изысканномъ пониманіи вполнѣ условнаго представленія о женской чести. Оскорбленная (Секстомъ) Тарквиніемъ Лукреція не считаетъ возможнымъ жить послѣ похищенія ея супружеской чести, и въ длиннѣйшихъ монологахъ излагаетъ свои чувства. Блестящія, но и въ достаточной степени натянутыя метафоры, аллегоріи и антитезы лишаютъ эти монологи дѣйствительной прочувствованности и придаютъ всей поэмѣ риторичность.