Вилла «Белый конь»

– Можно и так сказать. Как бы то ни было, мы пообедали вместе, и я немного поплакалась о своей личной жизни и о том, сколько в ней сложностей: женатый мужчина с невыносимой женой-католичкой, которая не дает ему развода и превращает его жизнь в ад. К тому же она инвалид, вечно страдает, но может протянуть еще много лет. Нет, в самом-то деле, ей же самой было бы лучше, если б она умерла. Я сказала, что сейчас в таком настроении, что готова сунуться в «Белый конь», но не очень-то в курсе, как взяться за дело… И, наверное, это будет ужасно дорого? А Цветик сказала – да, она слышала, цены там ого-го. А я: «Ну, у меня есть кое-какие надежды разбогатеть!» А они у меня, знаете, и вправду есть: двоюродный дедушка. Он просто душка, и я вовсе не желаю, чтобы он умер, но сам факт оказался мне на руку. Может быть, сказала я, пока примут часть оплаты? Вот только как мне вообще к ним подступиться? И тут Цветик называет мне эту фамилию и адрес. «Сперва ты должна повидаться с ним, – сказала она, – и уладить деловую сторону».

– Просто фантастика! – сказал я.

– Еще какая.

Мы помолчали, после чего я недоверчиво спросил:

– И она так все в открытую и выложила? И не казалось, будто… она боится?

Джинджер нетерпеливо ответила:

– Ничего-то вы не поняли. То, о чем она мне рассказала, – не в счет. И, в конце концов, Марк, если наши подозрения правдивы, делу нужна хоть какая-то реклама, верно? Я имею в виду, им все время должны требоваться новые «клиенты».

– Мы спятили, что верим в подобного рода дела.

– Хорошо. Мы спятили. Вы собираетесь в Бирмингем, повидаться с мистером Брэдли?

– Да, – сказал я. – Я собираюсь повидаться с мистером Брэдли. Если он существует.

Я почти не верил в существование этого человека. Но я ошибся. Мистер Брэдли существовал.

Мьюнисипал-сквер-билдингз представлял собой гигантский улей, где роль ячеек сот играли офисы. Номер 78 находился на третьем этаже. На матовом стекле двери было аккуратно напечатано: «К.Р. Брэдли, комиссионер». А ниже, буквами помельче: «Пожалуйста, входите».

Я вошел.

Небольшая приемная была пуста, дверь с надписью «Служебное помещение» полуоткрыта. Из-за двери раздался голос:

– Заходите, прошу вас.

Кабинет оказался больше приемной. Пара удобных кресел, стеллаж для папок, письменный стол, на нем – телефон. За столом сидел мистер Брэдли – невысокий темноволосый человек с проницательными черными глазами. Он был одет в деловой темный костюм и казался образцом респектабельности.

– Закройте дверь, будьте добры, – любезно сказал мистер Брэдли. – И присаживайтесь. Вот очень удобное кресло. Сигарету? Нет? Итак, чем могу быть вам полезен?

Я смотрел на него, не зная, с чего начать, понятия не имея, что сказать. И, наверное, чистейшее отчаяние подтолкнуло меня атаковать его фразой:

– Сколько?

А может, я выпалил это под воздействием взгляда его глаз-бусинок.

Я был рад отметить, что он слегка испугался, но не так, как я рассчитывал. Мистер Брэдли вовсе не решил (как решил бы на его месте я), что к нему в офис ворвался сумасшедший.

Он приподнял брови и сказал:

– Ну и ну! Вы времени зря не теряете, верно?

Я продолжал гнуть свою линию:

– Так каков будет ваш ответ?

Брэдли с легкой укоризной покачал головой:

– Так дела не делаются. Мы должны соблюдать положенные процедуры.

Я пожал плечами:

– Как хотите. И каковы положенные процедуры?

– Мы ведь еще не представились друг другу, верно? Я не знаю, как вас зовут.

– В данный момент я не склонен выкладывать эту информацию.

– Осторожничаете?

– Осторожничаю.

– Осторожность – похвальное качество… Хотя на практике не всегда осуществимое. Кто прислал вас ко мне? Кто наш общий друг?

– Этого я тоже не могу сказать. У моего друга есть друг, который знаком с вашим другом.

Мистер Брэдли кивнул.

– Так ведут себя многие клиенты, – сказал он. – Некоторые проблемы… довольно деликатны. Полагаю, вам известен род моих занятий? – Он не собирался ждать ответа, вместо этого поспешно ответил сам: – Комиссионер на скачках. Быть может, вы интересуетесь… лошадьми?

Перед последним словом он сделал едва заметную паузу.

– Меня не интересуют скачки, – уклончиво ответил я.

– Лошадьми можно заниматься в разных аспектах. Скачки, охота, верховая езда… Меня лично интересует спортивный аспект. Ставки. – Он помолчал некоторое время, потом небрежно – пожалуй, слишком небрежно – спросил: – У вас на уме какая-нибудь определенная лошадь?

Я пожал плечами и сжег за собой все мосты:

– Белый конь…

– А, очень хорошо, замечательно. А вы сами, если можно так выразиться, предпочитаете быть темной лошадкой… Ха-ха! Не надо нервничать. Нервничать просто не из-за чего.

– Так я вам и поверил, – грубо сказал я.

Мистер Брэдли заговорил еще более вкрадчиво и успокаивающе: