Вилла Гутенбрунн

Шли годы, под руководством Сопровождающего я все больше оттачивал писательское мастерство. С его слов я знал, что на планете есть и другие Проводники, но понятия не имел, кто это — догадывался лишь, что все они являются писателями, художниками, музыкантами… Брат обмолвился как-то, что на Джейа Проводником может стать лишь представитель искусства — ученые, а тем более, военные в качестве Проводников представляли большую опасность.

Так я жил много лет, лелея надежду на успех нашей миссии. Но — и это было странно — если успех и был, то его скрывали от меня. Сопровождающий неизменно одобрял мои старания, подбадривал. И чем благожелательнее он был, тем больше мне казалось, что я двигаюсь куда-то не туда. В жизни моей планеты и моего народа не менялось ровным счетом ничего… Тогда как Сопровождающий, казалось, был вполне доволен. И я начал подозревать, что… (здесь рукопись обрывается, следующий лист отсутствует)

* * *

Я писал всю ночь… Эти бумаги я, наверное, попытаюсь спрятать. Не знаю, кто найдет их первым — теосиец или джейанин. Я не уверен, что они не следят за мной, и понятия не имею, что ждет меня теперь… Сюда же я спрячу недописанные главы последней книги, планы нового романа, пьесу, что вскоре собирался предложить для постановки, мои стихи и эссе. Без настоящего письма невозможно будет… (последняя фраза не дописана)

Проводник испуганно вскинул голову — он почувствовал чье-то присутствие, совсем рядом. Снова, как давным-давно в детстве, его окатила ледяная волна страха перед неизвестным. Прежде чем вскочить и заорать, он успел крепко взять себя в руки и уже в который раз грубо напомнить себе: они не убивают и не калечат — во всяком случае, физически.

— Прости, я напугал тебя, — Сопровождающий стоял прямо за его плечом. На столе горела лишь одна свеча, ее пламя ни разу не шелохнулось. Когда он появился? Много ли успел прочитать?

Проводник отложил очки и устало прикрыл глаза ладонями.

— Ты сказал, у меня есть время, чтобы заняться собственными делами. Так почему ты не даешь мне воспользоваться этим временем? Вы боитесь, что я… — он немного помолчал, прикидывая, чего они могут опасаться. — Сбегу? Покончу с собой? Начну рассказывать все, что знаю? Ну почему ты не можешь оставить меня одного хотя бы на эту ночь?!

Сопровождающий молчал, и Проводнику вдруг захотелось вернуться в тот день, когда брат — тогда еще просто брат — впервые заговорил с ним откровенно. Он и не замечал, в каком напряжении жил все эти годы, стараясь справиться с наложенной на него миссией. А если бы он просто ему не поверил? Пусть бы все это оказалось просто выдумкой, сказкой о космических гостях с далекой планеты: он написал бы о них очередную повесть — с хорошим концом, — которую, вероятно, не приняли бы к печати. Ну и пусть, зато, получив отказ от издательств, они с братом посмеялись бы, как всегда, над косностью и тупостью редакторов, а потом побежали бы на речку купаться и ловить рыбу…

Проводник тряхнул головой. О чем это он? Те счастливые времена, когда он еще не был Проводником, а брат был просто братом, а не Сопровождающим, не вернуть. Даже если бы теосийцы раз и навсегда оставили бы его в покое. Да вот где взять теперь этот покой?!

— Что будет, если я откажусь? — этот вопрос, казалось, прозвучал в комнате сам собой.

Глаза Сопровождающего жестко блеснули за очками.

— Откажешься от… чего? — вкрадчиво спросил он.

— Ты знаешь. Ты говорил мне, давным-давно, что вы не совершаете насилия. Что будет, если я откажусь последовать за вами и покинуть Джейа? Вы убьете меня? Или увезете силой?

Сопровождающий немного помолчал. Каким-то образом Проводник понял, что впервые сумел смутить своего бесстрастного собеседника.