Вилла Мавританка. Пьеса

УИЛЬЯМ (обращаясь ко всем). Добрый вечер, господа. И прощу прощения за опоздание. Я принимал горячую ванну. Прошу вас, садитесь.

Гости рассаживаются за столом.

ДЖЕРАЛЬД (пьяным голосом). А оргазм ты успел поймать? Небось мастурбировал.

Все гости мгновенно замолчали. Воцарилась тишина. Так продолжается секунд 15–20.

ГЕРБЕРТ. Молчание — тоже беседа.

СЕСИЛ. А дальше тишина, как сказал Гамлет.

ОЛИВИЯ. Когда не знаешь, о чем говорить, можно занять рот едой.

Уильям уничтожающим взглядом смотрит на Джеральда.

УИЛЬЯМ. Ты думаешь, что непристойность — это душа остроумия.

Пауза.

ДЖЕРАЛЬД (понимая, что перегнул палку, смущённо). Это была дурацкая шутка, господа. Давайте срочно выпьем, трезвость вредит беседе.

Все немного успокаиваются и чокаются. Эрнест разносит закуски на тарелки.

ОЛИВИЯ (обращается к Уильяму, стараясь разрядить обстановку). А вы прекрасно выглядите, мистер Моэм. Раскройте свой секрет.

УИЛЬЯМ. Это плоды честной, трезвой и праведной жизни. Шучу. Я несколько месяцев назад прошел курс лечения у швейцарского доктора Пауля Ниханса, который изобрел метод целлюлярной терапии. В Кларане близ Веве у него своя клиника «Ла Прери». Там пациенты проходят курс лечения от разных болезней. Его методика заключается в том, что больным вводят клетки эмбрионов ягнят. Говорят, что это дает успешный результат при лечении рака, болезней сердца, диабета, цирроза печени. И замедляет процесс старения.

ГЕРБЕРТ. Сомнительная методика, и официальной медициной не одобрена. Это я как доктор биологии говорю.

МАРИ. И в чем же заключалось лечение?

УИЛЬЯМ. Очень удобно. С утра тебе делают один укол, и ты потом весь день свободен. Я был в полном безделье. Утром я лентяйничал, днем лодырничал, а вечером бил баклуши. Весь курс десять дней и, соответственно, десять уколов.

ГЕРБЕРТ. Насколько я знаю, специалисты по омолаживанию делятся на две школы: школу подтяжки и школу подкачки.

УИЛЬЯМ. Совершенно верно. Я как раз сторонник второй школы. После уколов мы весь день играли в карты в холле клиники, но в десять вечера приходил швейцар и смотрел на нас так выразительно, что нам ничего не оставалось делать, как встать и отправиться к себе в номер спать.

МАРИ. И кто же там еще лечился?

УИЛЬЯМ. Многие знаменитости. Герцог Виндзорский, Конрад Аденауэр, Папа Римский Пий Двенадцатый, Томас Манн, Бернард Барух, Жорж Брак…

СЕСИЛ. Неплохая компания.

УИЛЬЯМ. Но есть один минус. После лечения нельзя курить и пить алкоголь три месяца.

ГЕРБЕРТ. Вот почему там не было Черчилля. Один из признаков старости, господа, это высыхание организма. В юности мы на семьдесят процентов состоим из воды, а в старости только на шестьдесят процентов. Поэтому с возрастом нужно пить как можно больше воды.

Эрнест накладывает всем горячее с большого подноса.

ДЖЕРАЛЬД. Господа, господа. Давайте выпьем. Больше всего на свете я люблю застолье.

МАНУЭЛЬ (Джеральду). Очень вы частите. Так нельзя.

ДЖЕРАЛЬД (Мануэлю). Ваша беда в том, что вы не пьете. Напивались бы иногда, сразу бы стали человеком.

ОЛИВИЯ. Все блюда за столом очень вкусные. У Вас прекрасный повар.

УИЛЬЯМ. Сейчас обеды скромные, и остается восхищаться, как ели раньше. Это были обеды с десятью переменами блюд. Начинали с супа или бульона, потом ели рыбу, а перед основным блюдом подавали еще различные закуски. После жаркого гостей обносили щербетом, так как считалось, что он помогает открыться второму дыханию. За щербетом следовала дичь по сезону, а затем широкий выбор сыров, сладостей и фруктов. К супу полагался херес, а к блюдам — различные вина, включая шампанское. Вот уж действительно умели покушать.

СЕСИЛ. И как же вы все это съедали?

УИЛЬЯМ (усмехаясь.) За это приходилось расплачиваться. Люди делались толстыми и в конце лондонского сезона уезжали в Германию на воды, чтобы привести в порядок печень и сбросить вес.

ГЕРБЕРТ. Да, да. Я знал одного господина, который брал с собой в Карлсбад два комплекта одежды. В одном он отправлялся на лечение, а в другом, сбросив десять килограммов, приезжал назад.

СЕСИЛ. Да, сейчас английское общество уже не то. Я был на обеде в одном доме, и там, представьте себе, прислуживают за столом не дворецкие и лакеи, а горничные.