Вилла мертвого доктора

— Да ради бога… Значит, пункт первый. Господин Рэдфорд был среди тех, кто вел в конгрессе активную борьбу за расширение списка медикаментов, которые покрываются государственными медицинскими страховками, — Медикэр в первую очередь. Что это означает? Это означает, попросту говоря, государственные субсидии фармацевтическим компаниям, производящим эти лекарства. А суммы там — миллиарды долларов.

Не один Мэлвин Рэдфорд этим делом занимался, конечно, но он был, что называется, в первых рядах. И был вознагражден соответственно. Про щедрые взносы в очередную выборную кампанию я не говорю, но он получил в подарок дом на побережье, в Мандалай‑Бэй. Этот дом числится за одним из вице‑президентов «Фарм Текса», одной из крупнейших наших фармакологических компаний. Но живет там семья конгрессмена Рэдфорда. Разумеется, это не их основное место жительства — основное у них в Бель‑Эйр. Но вся обстановка дома принадлежит Рэдфордам, и в этом доме, кроме них, никто не бывает. Забавно, правда? Причем позиция Рэдфорда, и иже с ним, неуязвима. Они формально как раз на стороне Медикэра, защищают интересы государственных страховок — то есть десятков миллионов простых людей.

Но понаблюдаем за развитием событий. Проходит год, проходит два, фармацевтические компании делят небывалые барыши. А Медикэр пытается законодательно закрепить положение, когда страховка могла бы торговаться с производителями лекарств о ценах. В интересах своих клиентов, разумеется. Идут слушания в конгрессе. И Рэдфорд — в первых рядах тех, кто выступает против этого положения — фармкомпаниям оно невыгодно. И путем долгих и успешных маневров добивается того, что это предложение отстраняется. Фармацевтические компании могут спать спокойно. Как выразилась их благодарность Рэдфорду, я не знаю, но предполагаю, что она была весомой. Хотите верьте, хотите нет, но я почти уверен, что тщательный обыск у конгрессмена Рэдфорда мог бы дать очень интересные результаты…

— Но ведь то, о чем вы рассказали, будни законодателей. Это всегда происходило и, наверное, происходит…

— Наверное, да. — Ньют Дэвис после выпитого выглядел как спортсмен после хорошей разминки. Плечи расправились, глаза заблестели. — По накатанной схеме так готовят себе путь наши замечательные конгрессмены, собираясь покидать место на Капитолийском холме. Их принимают с распростертыми объятиями, в нашем случае — те же фармакологические корпорации. Высокая зарплата, огромные бонусы — и не придерешься. Но Мэлвин Рэдфорд палату представителей покидать пока не собирается. Вон пятого февраля у нас Супервторник, праймериз. В этом году все смотрят, кто кого свалит — Хиллари или Обама… Но вы должны знать, что в этот же день пройдут выборы в конгресс. И наш дорогой Рэдфорд будет бороться за свое место… Бороться… — Ньют потряс головой. — Насколько я знаю, по его округу и кандидатов нет других. Он у нас человек основательный, хочет избежать случайностей.

— А кроме фармакологии?

— Есть у него давние друзья среди деятелей, которые работают с государственными страховками. Или поставляют за рубеж медицинское оборудование. К вам, в Россию, между прочим, тоже. Или в Африку… Вот им оказывается содействие, чтобы контракты заключали именно с компанией Гарднера или какого‑нибудь Сатыроса, скажем, а не какой‑то другой. А в компанию Гарднера можно в порядке любезности взять на работу близкого родственника Рэдфорда. Да мало ли как можно человека отблагодарить?

Ньют Дэвис смотрел на Потемкина очень прямо.

— Если этим делом на самом деле кто‑то займется, я готов помочь. Есть фактики, есть… А сейчас давайте попробуем суши и сашими по моей программе, не возражаете?

* * *

Хорошая погода имеет свои преимущества, да еще какие! Когда ведешь машину по свободной автостраде — не настолько пустой, чтобы ты незаметно для себя самого вышел на скорость девяносто миль в час вместо положенных семидесяти и стал легкой добычей полицейского патруля, потому что рядом никого нет, и даже сослаться в разговоре не на что — «мол, весь хайвэй шел с такой скоростью, я тут ни при чем»…

Нет, совершенно пустые автострады — это как‑то неуютно. Почти так же неуютно, как когда они битком набиты и автомобили двигаются бампер к бамперу. Только в последнем случае ты еще и едешь до цели в два, в три, а то и в пять раз дольше, чем рассчитывал. А совсем пустая автострада зовет — и обманывает, не уследил за скоростью — и вот сотрудники HWP уже тебя тормозят, вежливо беседуют, выдают тебе квитанцию, а потом домой к тебе по почте приходит «Тикет» — штрафной талон долларов на триста пятьдесят — четыреста. Это если ты не произвел на полицейского отрицательного впечатления. А если произвел — полиция имеет право штрафы удваивать… Нет, пустые фривеи нехороши, да и редко их можно найти в Америке, пустые фривеи. Днем и ночью идут по автострадам потоки машин, и нет им ни конца, ни края, иногда кажется, что эта страна вся куда‑то переезжает, да только куда?