Вилла Пратьяхара

Я поражена, околдована, пьяна, наконец. Какое, оказывается, можно получать удовольствие от готовки, от мягких звуков цуккини при соприкосновении с железной теркой, от скребущих звуков ножа, задевшего за край пластмассовой миски, от шкворчания масла на раскаленной сковороде. Рыбу Арно просто обвалял в муке, предварительно избавившись от плавников: поддел их большим пальцем и аккуратно отвел назад, обрезая ножом, посыпал сверху тончайшими, почти прозрачными срезами чеснока, и медленно, держа за хвосты и будто бы выбирая каждой ее собственное место, выложил в кипящее масло. Мне приходит в голову: хочешь узнать человека — посмотри, как он готовит. Не брезгует ли дотрагиваться до пищи руками, не боится ли уколоться, обрезая плавник, морщится ли, пробуя на соль, чихает ли, нарезая луковичные кружочки, рискует ли сделать огонь побольше, пользуется ли рецептами или готов экспериментировать, придумывать, уверен ли в себе, исходит ли любовь от его рук, ловки ли его движения, смел ли он, а главное — умеет ли получать удовольствие от того, что делает?

— Ты проверила свою почту?

— Что?

— Ты же сказала, что пришла проверить почту?

— Я так сказала? — удивляюсь я. — Ах, ну да… Можно мне еще вина?

И снова Арно относит меня, прямо вместе со стулом, к столу.

— Я могу сама, — протестую я.

— Если ты хочешь, чтобы быстрее зажило, лучше до завтра забыть про ногу, — отвечает Арно.

— До завтра?

— До завтра, — улыбается он, и мне кажется, что он уже нагнулся, чтобы поцеловать меня, но нет, наверное, я совсем пьяна, — резко отвернувшись, он возвращается к плите.

Через минуту (длинную, густую, замершую в тягучем, словно резиновом времени: вентилятор уютно поскрипывает на потолке, Арно опять насвистывает что-то, старый компьютер тихонечко жужжит процессором, вино шумит в голове) выясняется, что дорогой и волшебный Стас мне так и не написал. Ни сколько: ни строчки, ни слова, ни смайлика. Неожиданно мне приходит в голову забавная мысль, что, возможно, у нас просто не совпадает скорость времени, как при межпланетных полетах, — наша островная минута идет в России за сотню. В Москве, должно быть, прошли десятилетия, и все мои знакомые давно умерли. Я чокаюсь сама с собой и запиваю эту радостную мысль еще одним стаканом вина, но тут же морщусь: после удаления привычного спама в папке «входящие» все-таки остаются два агрессивно-жирных, упрямых, беспокоящих меня своей неприятной навязчивостью, непрочитанных письма. Как и в прошлый раз: одно от Жанны и одно от Ляли. И опять, как и в прошлый раз, мне не хочется их читать.

— В твоем чудо-доме есть принтер? — спрашиваю я у Арно.

— Зачем тебе? — удивляется он.

— Я распечатаю письма и прочту позже, дома. Не хочу портить аппетит перед ужином.

— Ты ждешь плохих новостей?

— Скажем так, я подозреваю, что в Москве, как обычно, что-то не слава богу.

Принтер у француза тоже находится. И тоже под кроватью, покрытый еще более толстым слоем пыли, чем вытащенный оттуда неделю назад лэптоп. Удивительно, но в нем даже есть несколько листов бумаги.

— Ты занимаешься на острове какими-то делами? — интересуюсь я. — Откуда такая оснащенность техникой?

Арно приносит на стол еще одну бутылку (какую по счету? вторую? третью?), тарелки с рыбой и божественно пахнущими оладьями.

— Да нет. Какие уж тут дела? Просто я был немного труслив, когда осел тут, и в откупку от своих волнений завел себе все то, что напоминало мне о старой жизни. На всякий случай…

— А потом?

— А потом я построил лодку, занялся рыбалкой, а старая жизнь постояла на пороге, помялась-потолкалась да и оставила меня в покое. А принтер… ну не выбрасывать же уже было? Какие тебе нужны письма?

— Последние два.

Подходя, Арно погасил электрический свет, и теперь его замершее над компьютером лицо выглядит в темноте голубым. Склонившись совсем близко от меня, так, что свесившиеся волосы почти касаются моей щеки, он водит мышкой, настраивая принтер. Я чувствую его запах. Еще немного, и я сойду с ума. Я облизываю сухие губы.

— Это что за мандала у тебя на стене? — спрашиваю я хрипло.

— Это не мандала, а янтра. Мне подарил ее мой учитель в Непале, — отвечает он, не поворачивая головы от экрана.

— А что такое янтра?

Принтер начинает поскрипывать, выплевывая на бумагу линялые строчки. Арно разгибается и потягивается.

— Не забивай себе голову. Лучше зажги нам свечи. 

19