Вилла Пратьяхара

Собравшись с силами, я выдвигаюсь на пляж. Похоже, мне все-таки придется ответить на письма Жанны и Ляли. Идти к Арно мне после вчерашнего неловко, но ведь Ингрид говорила, что у Лучано тоже есть интернет? В Москве явно что-то случилось. В то, что в ближайшее время Стас приедет на остров, я уже не верю.

В конторке у Лучано прохладно от работающего кондиционера и стоит голубоватый полумрак. Жалюзи почти закрыты и свет не проникает в аскетически обставленный кабинет: стол, компьютер, этажерка с папками, из украшений лишь фотографии обширной сицилийской родни в золоченых рамках.

— А где сам Лучано? — спрашиваю я у Тхана, озираясь на пороге и не решаясь зайти.

— На скалах за баром. Он уходить один. Потому что он стесняться. Он ходить играть на трубе.

— На чем?!

Парнишка обнимает воздух руками и смешно надувает щеки, показывая, как играют на трубе.

Сегодня, по всей вероятности, день сюрпризов. Ни за что бы не предположила, что основательный итальянский толстячок имеет столь романтичное хобби. Похоже, что все на острове, кроме меня, нашли свое место в жизни. Арно рыбачит. Короволюбивый Сэм наслаждается ночными прогулками. Барбара, как я заметила этим утром, что-то строчит в блокноте — не иначе, как пишет стихи?

Вздохнув, я усаживаюсь в вертящееся кресло и отбиваю несколько писем. Одно Ляле, где благодарю ее и прошу сообщать мне все новости о Стасе, и одно Жанне, приглашая ее приехать на остров. Ночевать одной в доме становится мне невмоготу, но уезжать я пока не хочу. Вспомнив про Петровского, Зов и гадалку, я решаю дать себе еще один, последний шанс. 

20

Если бы знать заранее, что последующие несколько дней будут последними спокойными днями в моей жизни, провела бы я их по-другому? Смогла бы отбросить переживания, отпустить себя, просто пожить, запомнить это сладкое ощущение от того, что, несмотря на то, что ничего хорошего не происходит, не происходит и ничего плохого тоже, и этого достаточно. Должно быть достаточно. Но это требует понимания. И его-то как раз у меня и не было.

Я много купалась и много спала. Почти ничего не ела. Помню, один раз я заглянула к Лучано и поужинала свежей рыбой, но ни ее вкуса, ни о чем мы болтали с Ингрид, мне не запомнилось. Дни слились в целостное полотно, прореженное лишь появляющейся к ночи луной и кормежками ящериц. Теперь их осталось всего две: Полосатая и Короткохвостая, и я пыталась бороться с собой и любить их одинаково, но этого не получалось. Невольно я отдавала предпочтение своей короткохвостой любимице, от чего мне было стыдно перед Полосатой. Про Нахальную я старалась не вспоминать.

На наш маленький галечный пляж я больше не ходила, и Арно мне ни разу нигде не попался, чему я, впрочем, была рада. Я не знала бы, как себя с ним вести. Несмотря на то, что я пришла к выводу, что ничего той ночью не было, полной уверенности у меня быть не могло. Хотя, даже если мне и удавалось представить, что один Бог знает сколь давно лишенный женщин, к тому же захмелевший от вина, Арно мог на миг потерять голову и заняться любовью с заснувшей гостьей, то вообразить его раскладывающим и убедительно сминающим на полу его алиби в виде спального мешка, чтобы к утру она ни о чем не догадалась, — уже было решительно невозможно. Впрочем, чего кривить душой? — то, что сам он, по всей видимости, тоже не искал встречи, меня все-таки немного укололо.

Оставшись предоставлена самой себе, я уже не понимала, я ли выбрала свое одиночество на скале и избегаю общения с людьми, или же это они прекратили все попытки встреч? Недоуменно пожали плечами и отказались от меня? Не так-то уж каждый отдельный индивид и нужен человечеству. Даже загадочный маньяк, посещавший мой дом ночами, в эти дни не появлялся. Я закрывалась на все возможные щеколды, выпивала на ночь «донормил», клала топор на прикроватную тумбочку и прекрасно высыпалась. По крайней мере, так было до вчерашней ночи.

Еще с вечера опять откуда-то налетел ветер, двери и ставни захлопали, свет от свечи задрожал, и вместе с ним заплясали на стенах тревожные тени. Ящерицы разошлись рано, и я тоже поспешила замуроваться в доме и лечь еще до полуночи. Но вскоре проснулась как от толчка. По дому опять кто-то ходил, причем, кажется, даже не особенно заботясь не производить шума. Пару раз отчетливо хлопнула дверца холодильника, потом шаги направились в сторону ванной комнаты, и мне даже померещилось на миг, что там включили воду. Еще через какое-то время на пол что-то звонко упало. Сидя в кровати, я прижимала к себе топор и готовилась отразить атаку, приди незваному гостю в голову подняться ко мне на второй этаж. Но нет, где-то через час звуки прекратились.

Наутро я была невыспавшаяся и раздраженная. Сойдя вниз, я обнаружила разбившуюся бутылку виски, непонятно каким образом скатившуюся с полки в кладовке. Бечевка на одном из ставень опять развязалась и валялась под окном.