Вильсон Мякинная голова

„Я предложу суду допросить меня подъ присягой и покажу, что одновременно было предложено столь же крупное вознагражденіе также и за выдачу вора. Предложеніе это, сдланное конфиденціально, не было опубликовано въ газетахъ. При всемъ томъ, о немъ было нескромно упомянуто или, точне говоря, намекъ, сдланный на него, не былъ опровергнутъ. При такихъ условіяхъ, которыя казались тогда не внушающими опасеній, подобная доврчивость была, пожалуй, ошибочной, потому, что при разговор, могъ присутствовать, чего добраго, и самъ воръ. (Томъ Дрисколль, все время пристально глядвшій на Вильсона, потупилъ при этихъ словахъ глаза.) Если вору дйствительно довелось услышать о приготовленной для него ловушк, то онъ, разумется, предпочелъ оставить кинжалъ у себя, такъ какъ попытка продать этотъ кинжалъ или заложить его могла бы обойтись смльчаку слишкомъ дорого. (Присутствовавшіе принялись кивать головами въ знакъ согласія съ тмъ, что доводъ, выставленный защитой, самъ по себ недуренъ.) Я неопровержимо докажу гг. присяжнымъ, что въ кабинет судьи Дрисколля былъ посторонній человкъ за нсколько минутъ до того времени, когда вошли туда обвиняемые. (Заявленіе это произвело чрезвычайно сильное впечатлніе среди присутствующихъ на суд. Даже самыя сонныя головы приподнялись и насторожили уши.) Въ случа надобности я докажу показаніями трехъ двицъ Кларксонъ, что черезъ нсколько минутъ посл того, какъ раздался въ дом судьи крикъ «На помощь!», он встртили особу въ костюм двицы подъ вуалью. Особа эта выходила черезъ заднюю калитку изъ двора того самаго дома, куда сбгались вс сосди. Позволю себ замтить, что тутъ вовсе не было двицы. На самомъ дл это былъ мужчина, переодтый въ женское платье. (Опять таки сильнйшее впечатлніе среди публики и присяжныхъ; Вильсонъ, поглядывавшій на Тома, чтобъ посмотрть, какое дйствіе произведетъ на молодого человка это заявленіе, остается совершенно довольнымъ полученными результатами и говоритъ себ самому: «На этотъ разъ я несомннно угадалъ»).

«Эта особа, прокралась въ домъ съ цлью грабежа, а не убійства. Правда, что несгораемый шкапъ былъ запертъ, но на стол стояла жестяная шкотулка съ деньгами, въ которой находилось три тысячи долларовъ. Позволительно допустить, что воръ заблаговременно скрывался въ дом, что онъ зналъ о существованіи этой жестяной шкотулки и о привычк ея владльца пересчитывать по вечерамъ деньги, предназначавшіяся для текущихъ расходовъ, и подводить имъ итоги, если такая привычка существововала, чего я не берусь утверждать. Возможно что воръ хотлъ унести всю шкотулку, пользуясь тмъ, что засталъ ея владльца спящимъ. Къ несчастію, онъ, не выказавъ при этомъ надлежащей профессіональной ловкости, разбудилъ почтеннаго старца, который тотчасъ же схватилъ похитителя и принялся звать на помощь. Опасаясь быть схваченнымъ, воръ употребилъ въ дло кинжалъ и, услышавъ приближавшіеся шаги людей, которые спшили на предсмертный зовъ убитаго, бжалъ, не успвъ захватить съ собою шкотулку съ деньгами.

— Изложивъ теперь теоретическую сторону моихъ воззрній на дло, перехожу къ доказательствамъ съ помощью которыхъ я разсчитываю выяснить ихъ основательность.

Съ этими словами Вильсонъ вынулъ изъ ящичка нсколько стеклянныхъ пластинокъ. Узнавъ въ этихъ пластинкахъ образчики „беземыслениой“ дтской забавы, упрочившей въ былое время за Вильсономъ прозвище Мякинной Головы, публика перешла разомъ отъ напряженнаго серьезнйшаго вниманія къ добродушному веселому хохоту. Даже и Томъ почувствовалъ сразу большое облегченіе и присоединился къ общему смху.

Вильсона повидимому нисколько не смутило такое отношеніе публики къ доказательствамъ, которыя онъ имлъ въ виду представить. Разложивъ передъ собою на стол стеклянныя пластинки съ отпечатками пальцевъ, онъ сказалъ: