Вина и грехи

– Не трогай! – просипела Лупа. У нее не хватило сил прокомментировать мою дематериализацию, но она справедливо предположила, что с такой магией я способна и на простенькую замену соломы. – Нам повезет, если Селеста не узнает о твоем визите. Но пока ты здесь, в первую очередь позаботься об Алексее, – потребовала сестра. Ему пришлось гораздо хуже, чем мне.

– Он бессмертен, – процедила я, прекрасно понимая, что в его состоянии и с его ранами это мало что значит.

– Пожалуйста. – Она прерывисто вздохнула, в голосе прозвучало отчаяние. – Перед поркой он получил ровно столько крови, чтобы не умереть. Так раны никогда не заживут.

Как я и думала.

– Почему Николай допускает это? – Я достала графин с кровью, который дала мне Селия.

– Алексей отказался принимать все, что исходит от Николая, – после недолгой заминки ответила Лупа.

– Упрямство и гордость этих мужчин однажды ввергнут весь мир в бездну, – проворчала я и шагнула к решетке, разделявшей их камеры.

В клетке Алексея не оказалось даже соломы, но стригоя это, видимо, не волновало. Он лежал прямо на холодном каменном полу. Одна рука цеплялась за разделительные прутья.

– Пить сможешь? – тихо спросил я. – Селия передала тебе немного крови. – Я протолкнула узкий графин сквозь прутья.

Он едва заметно кивнул, но не двинулся с места.

– Я ставлю ее вот сюда. – Подействует ли эликсир Невена и против отравления в его теле? Что ж, хуже уже точно не будет. Я взяла флакон и капнула немного в графин. – Пей, – настойчиво скомандовала я, прежде чем вернуться к Лупе. Это все, что я могла для него сделать.

Затем я осторожно сдвинула в сторону остатки блузки сестры. В прошлый раз Мелинда изрезала и прожгла мне спину. Тонкие шрамы по сей день испещряли семиконечную звезду. Боль заживления мне не забыть никогда. Впрочем, эти повреждения выглядели в тысячу раз хуже. Яд поработал на славу и разъел плоть по краям ран. Подавив рвотный позыв, я надеялась, что эликсир сделает Лупу вялой и она не почувствует боли, которую, несомненно, ощутит, когда я займусь ранами.

После этого я накапала немного эликсира на ложку и напоила им Лупу. С первой попытки половина пролилась, так что процедуру пришлось повторить. Затем я дала ей немного воды. Настолько прохладной, что Лупа даже сама приподняла голову, чтобы выпить ее.

– Помедленнее, – посоветовала я, когда она поперхнулась. Потом, обессиленная, сестра снова опустила голову. Я погладила ее по волосам и прошептала: – Все будет хорошо.

Лупа не ответила, ее дыхание было поверхностным и неровным. Я достала бинты и мазь, которую дала Марго, и, хотя ткань и так уже была пропитана лекарством, на всякий случай положила еще немного. Самая широкая рана находилась в верхней части левой руки.

– Останутся шрамы, – произнесла я, просто чтобы хоть что-то сказать. – Но это неважно.

– И все равно я буду красивее тебя, – прохрипела сестра. Слезы безостановочно бежали по ее щекам, но она не издавала ни звука.

– Конечно, будешь. – Я гладила ее по волосам, шептала на ухо утешающие слова и позволила ей выплакаться, чувствуя радость от возможности побыть с ней. Мы все еще есть друг у друга, и я никогда не смогу в достаточной мере отблагодарить Великую Богиню за это.

– Проверь Алексея. Позаботься о его ранах. Я знаю, что он совершил. – Ее голос звучал на удивление мягко. – Но поверь мне, он сполна расплатился за это. Я не раз его избивала, и все равно он оставался рядом со мной. Сражался вместе со мной. Без него Селеста разделалась бы с гораздо большим количеством виккан. Я думаю… – Она прервалась, собралась силами и вздохнула. – … Кирилл был бы рад узнать, что мы его простили. – Нащупав мою ладонь, Лупа сжала ее. – И если ты не хочешь сделать это для него, то сделай для меня.

Я изумленно уставилась на ее голое предплечье и плохо зажившие следы укусов.

– Ты позволила ему пить из тебя.

Она едва заметно кивнула, но в глазах читалась дерзость.

– В противном случае он бы умер, а я этого не допущу. Поверь, я в жизни бы не подумала, что он станет моим другом. Лучшим из всех, кто у меня когда-либо был. – Ее голос превратился в обессиленный шепот, но в нем безошибочно угадывалось удивление. – Если я смогла простить его, то и ты сможешь. Твое сердце всегда было мягче, и Великая Богиня наверняка ожидает этого от тебя. Он тысячу раз заслужил твое прощение.

Очевидно, что на данный момент из нас двоих более мягкое сердце было у нее.

– Ты поклялась убить всю его семью, – напомнила я ей, накладывая повязки. Затем заботливо укрыла ее своим плащом.

– Я обезумела от ярости и не могла мыслить здраво. Тогда я только что потеряла Кирилла и ужасно боялась за тебя. Не заставляй меня умолять.

– Я помогу ему, – успокоила я ее, – но насчет прощения не обещаю. – Потом взяла баночку и оставшиеся бинты.

– Я просто хочу, чтобы он выжил. Не вынесу больше смертей.