Вина и грехи

– Сейчас в замке много гостей. Днем отправляться к саркофагам опасно. Но завтра вечером все соберутся на бал в большом зале и в холле. Селеста устроит фейерверк. Вот тогда и попробуйте улизнуть, – прервал Невен тишину, воцарившуюся между нами. – Если в процессе будет шумно, фейерверк может заглушить звук, к тому же Селеста будет занята другими делами, – немного помедлив, продолжил он, любезно делая вид, будто не чувствует напряжения между мной и Николаем.

Итак, завтра вечером. Я кивнула, потому что это было разумное предложение, а я слишком устала, чтобы спорить. При этом я продолжала смотреть на Николая. Он должен понять, что мы можем бороться вместе в этой жизни, но наш конец уже предначертан. Он знал это, и я это знала. Это не должно его удивлять, наверняка за свою жизнь он уже не раз терял смертных.

– Ты прав, – обратилась я к Невену, – нельзя торопить события. Слишком многое поставлено на карту. – Собственный голос прозвучал не так твердо, как мне хотелось бы.

– Тогда решено. – Николай переплел наши пальцы как само собой разумеющееся, кивнул Невену и решительно направился вперед.

Люмины остались в подземелье, как и Мило, но Николаю свет и не требовался. Он несся по темным коридорам широкими шагами, настолько взвинченный, что замедлил шаг только после того, как я споткнулась и вырвала руку из его хватки, чтобы удержаться за стену. Он резко остановился и обернулся, словно мрачная тень, которую поглотила окружающая нас темнота. Но мне не нужно было его видеть, я чувствовала стригоя каждой клеточкой своего тела.

– Валеа? – В его голосе появились хриплые нотки. – Я сделал тебе больно?

– Нет, – зашипела я. – Не сделал. – Не сегодня. – Но не надо тащить меня за собой, как…

Подходящее сравнение мне придумать так и не удалось. Голова опустела. Николай был зол, хотя это слишком слабое слово. Он уже два года пытался удержать свой медленно рушащийся мир, но мысль о моей смертности и доверие, которое я оказывала Невену, довели его до предела.

– Ты принадлежишь мне, – резко сказал он.

Растерявшись, я пыталась пробиться взглядом сквозь темноту.

– Ты с ума сошел?

– Нет. Вовсе нет. Ты принадлежишь мне, а я принадлежу тебе. И так было всегда.

– И когда же ты пришел к этому осознанию? – с сарказмом поинтересовалась я. – В постели с Селестой?

И сразу же пожалела об этой фразе. Это не мое дело.

– Я не был с ней в постели, – нехотя возразил он.

– Не будь таким мелочным, – огрызнулась я. – Она предпочитает, чтобы ты имел ее у стены?

Очевидно, мой рот как-то пропустил мысль о том, что это не мое дело. На кончиках пальцев заплясали искры. Стригой прислонился к противоположной стене. Нас разделял всего один шаг. В его глазах полыхал огонь.

– Я знал это еще в Аквинкуме.

Он скрестил руки на груди, словно пытаясь не дать себе придушить меня за то, что я ничего не осознавала. Все время после моего возвращения мы кружили рядом друг с другом, иногда сердито, иногда с пониманием. Но вчерашний день и эта ночь разрушили не только мою броню. Его броня тоже пошла трещинами. Никогда раньше я не видела его таким несдержанным. Ярость Николая пульсировала вокруг меня и бросала вызов моей магии в попытке окружить меня защитным плащом.

– Не доводи меня до предела, – предупредил он меня.

– А почему бы и нет? – прошипела я. – Тогда мы наконец-то окажемся в одном положении. Мой предел давно уже пройден. Просто отвратительно, как она пожирает тебя глазами и прикасается при каждой возможности. – Моя усталость улетучивалась по мере того, как нарастал гнев. – Почему ты ничего не делаешь?

– Потому что эту битву нужно вести не силой, а разумом. Мог ли я напасть на нее? Да! Но мне ни за что ее не победить, хотя два года назад я даже не знал, с кем на самом деле сражаюсь. Мне плевать, что ты обо мне думаешь. Мне плевать, что обо мне думают все остальные. Продаю ли я свою душу и, возможно, рано или поздно тело? Да, черт возьми. Но ни то, ни другое я не продам Селесте, я продам их Ардялу. Эта страна заслуживает большего, нежели королеву, которая выжимает ее досуха, и принцессу, которая сбегает, как только становится трудно.

Этот упрек ударил меня как пощечина. Я сбежала. Дважды. В детстве и после возвращения Селесты. Но Ардял отнял у меня все. Я чувствовала себя одинокой и преданной, не могла контролировать собственную магию и боялась, что Селеста использует меня. А вместо этого она теперь использовала его. Страх стал главной причиной моего побега, и сейчас мне за это стыдно. Тогда это казалось логичным.

– Я остановлю ее и убью, чего бы мне это ни стоило. – Его голос смягчился. – Даже если для этого мне придется разделить с ней постель, но у стены я буду иметь только тебя, Валеа. Однажды, когда мы уничтожим ее.

Она до сих пор не затащила его в свою постель.

– Мечтай, – откликнулась я ослабевшим от облегчения голосом. Как это возможно? Она хотела его, вне всяких сомнений. Я этого не допущу. – Николай…