Вина и грехи

Негромкий скрипучий звук возвестил о том, что замок защелкнулся. Я накинула дополнительную завесу на окна. Теперь из этих комнат не вырвется ни один звук. Если мы займемся тем, что обещали глаза Николая, риск никуда не денется, однако пути назад в любом случае уже нет. Среди всего этого страха и отчаяния мне отчаянно требовался якорь. И стригой стал моим якорем, всегда был им. Как бы упрямо я ни старалась возненавидеть его или забыть. У меня так и не получилось ни того, ни другого. Его одежда исчезла так быстро, что я не сдержала улыбку, а когда он плавными движениями погрузился в воду, уголки его губ тоже дернулись. Диаметр бассейна примерно в два раза превышал рост Николая. Достаточно было сделать несколько шагов, и он оказался рядом со мной. Настала моя очередь им любоваться. Я нежно провела пальцем по татуировке и девизу его семьи на ключице – «Amor numquam moritur», – затем наклонилась вперед и поцеловала каждое слово. Николай не шелохнулся. На краю бассейна стояла чаша с мылом. Я выбрала одно и встала. Вода едва доходила ему до пупка. Воздух наполнился ароматом хвои и апельсинов, когда я растерла мыло между ладонями до пены. Затем начала намыливать его грудь, упругие мышцы живота. Николай тяжело сглотнул, а я тщательно следила за тем, чтобы не опускаться ниже талии. Мои руки скользнули к напряженным мужским плечам и шее. Стригой не произнес ни слова, но прошло немало времени, прежде чем я почувствовала, что он расслабился.

– Я тебе не принадлежу, – тихо напомнила ему я и обошла Николая, чтобы намылить ему спину, шею и руки. Его тело и так было чистым, но мне хотелось прикоснуться к нему.

Он опустил голову, и я перекинула его волосы на одну сторону.

– Принадлежишь, и это правильно. Но, может быть, и я просто принадлежу тебе.

– Никто не может принадлежать кому-то другому, – мягко возразила я.

– У стригоев может, – пробормотал он, и этот звук растекся внутри меня, как теплый мед. – Мы это чувствуем. Я не говорил тебе, потому что боялся, что тебе не понравится.

Я оставила поцелуй на его лопатке. Николай вздрогнул и уперся в бортик бассейна, словно сдерживаясь от того, чтобы повернуться ко мне лицом.

– А мне и не нравится. – Я поцеловала другую лопатку, затем положила руки ему на талию, откуда они переместились на живот.

– И кто теперь лжет? – мягко спросил он, а потом повернулся ко мне, подхватил, усадил на край бассейна и мягко раздвинул ноги, чтобы встать между ними.

У меня вырвался вздох облегчения, когда его тело прижалось к моему так плотно, что между нами совсем не осталось свободного пространства. Дразня, стригой провел зубами по моему плечу, одновременно лаская руками грудь. Я качнула бедрами, потому что просто не могла усидеть на месте, и запрокинула голову, когда почувствовала на соске его губы. Если он продолжит в том же духе, я растворюсь в этой воде. Но сначала мне хотелось, чтобы он оказался внутри меня. Конечно же, он принадлежал мне. Эта мысль пронеслась в голове совершенно неожиданно, но ощущение было настолько реальным, что я вздрогнула.

Николай вскинул взгляд, и я поняла, что он прочитал мои мысли, потому что в его взгляде появилось торжествующее выражение. Он поднял руку и коснулся моей щеки.

– Чего ты хочешь?

Страх и облегчение смешались внутри, уступив чувству всепоглощающего вожделения.

– Большего, – прошептала я. – Мне нужно больше.

Мужские руки с бесконечной нежностью скользнули по моим бедрам, раздвигая их еще шире. Моя кожа покраснела. Он наклонился и поцеловал меня в шею. Я почувствовала уголки его клыков и задрожала.

– Больше? – спросил Николай и улыбнулся мне в шею.

– М-м-м, – откликнулась я и зарылась руками в его волосы, массируя кожу головы.