Вина и грехи

– Почему ты не сказал мне тогда, что все это время знал, кто я? Почему ты не сказал мне, что был рядом в ту ночь, когда убили моих родителей? Когда ты узнал меня? – В принципе, это уже не имело значения, но меня все равно терзал этот вопрос.

Сначала он колебался.

– Я знал об этом с той самой ночи, когда нашел тебя в Аквинкуме. Я говорил тебе тогда, что пришел бы раньше, будь у меня такая возможность.

Я кивнула, поскольку слишком хорошо помнила эту фразу.

– Но я не знал, что Магнус подправил твои воспоминания. Не знал, что ты ничего не помнишь, и думал, что вы с дедом вынашиваете собственные планы. Вы с Кириллом оба могли быть носителями нашей магии, и мы не понимали, почему Раду рискнул отправить в Карайман вас обоих.

– Так вот почему Алексей так старался добиться расположения Кирилла? Неужели его отношение было лишь притворством?

Николай приподнял мой подбородок, чтобы я посмотрела на него.

– Нет. Он действительно был привязан к твоему брату. Как ты думаешь, почему до этого он его избегал? Почему больше не связывался с ним после их последнего совместного пребывания здесь, в Караймане? Он до смерти боялся, что только Кирилл может нас спасти. Но когда появилась ты, у него появилась надежда, что мы все-таки ошибались.

– Вы вернули бы себе бессмертие гораздо раньше, если бы Алексей так не упирался? – удивленно спросила я.

– Возможно, но Селия тогда еще не чувствовала себя так плохо, и мы надеялись найти другое решение.

– Вы могли просто убить нас обоих, – бесцветным тоном отозвалась я. – Тогда вы освободили бы свою магию и спасли Селию.

Он наклонил голову:

– Если ты думаешь, что я когда-либо был способен на такое, значит, ты так меня и не узнала.

Оторвавшись от стригоя, я провела рукой по воде. Два плавных движения – и вот я уже на другом берегу бассейна. Мне требовалась некоторая дистанция. Вода тихонько плескалась, а между нами воцарилась тишина, которую через некоторое время нарушил Николай.

– Только когда на твоей спине появилась семиконечная звезда, мы окончательно убедились, что ты носитель. Вот почему это повергло меня в такой шок. Я рассказал обо всем Алексею, но, поверь, я не предполагал, что он сообщит Мелинде и станет действовать заодно с ней. Я бы никогда не позволил ей мучить тебя, и он это знал.

Я набрала полную грудь воздуха.

– Ты делал то, что было необходимо, но ты не жестокий.

Если бы речь не шла о выживании его народа и Селии, Николай бы продолжил ждать, пока магия стригоев вернется. Он бы не причинил вреда ни мне, ни Кириллу.

– Я был жесток с тобой. И никогда не прощу себе это.

Он подошел ко мне, обвил рукой за талию и поцеловал меня в лоб. Этот поцелуй был гораздо более интимным, чем страстные поцелуи в губы несколько минут назад. Те были вызваны похотью. А в этих объятиях и целомудренном поцелуе чувствовалась любовь. У меня в груди разлилось тепло. Мир словно остановился, а время сжалось до этого момента.

Уткнувшись лбом ему в грудь, я погладила его по бокам:

– Покажешь мне?

– Что?

– Ночь, когда погибли мои родители. Я помню почти все из своего детства, кроме той ночи. От нее остались только фрагменты.

Его лицо приняло страдальческое выражение.

– Это плохая идея.

– Это твой долг передо мной. – Я не готова отступать.

Он приподнял бровь и убрал прядь мокрых волос с моего лица.

– Долг?

Я лишь кивнула.

– Хорошо, – сказал он к моему удивлению. – Прямо сейчас?

– Если только у тебя нет других планов, – поддразнила его я.

В голосе Николая прозвучало странное напряжение, когда он спросил:

– Ты точно уверена?

Нет, не уверена, и все же я кивнула.

– Будет больно, – предсказал он. – Мне бы не хотелось, чтобы ты через это проходила.

– Не волнуйся за меня. Я должна узнать. – Даже если это не даст ответов на моих вопросы.

Стригой кивнул.

– Чем я могу тебе помочь?

– Мне будет проще, если ты мысленно вернешься в ту ночь.

Положив голову и руку ему на грудь, я закрыла глаза, и он впустил меня.