Винета

— В таком случае я буду вынуждена обратиться к вам за объяснением, — обратилась княгиня к остальным. — Останьтесь, господин Фабиан, — продолжала она, когда доктор, испуганно стоявший все это время у дверей, собрался последовать за своим воспитанником. — Несомненно, здесь произошло какое-то недоразумение, и я попрошу вас объяснить его моему сыну. Что случилось? Я хочу это знать.

Ванда вместо ответа бросилась на диван и залилась горькими слезами. Лев подошел к матери и вполголоса стал рассказывать ей о случившемся. При каждом его слове лицо княгини становилось все мрачнее, и ей стоило большого труда сохранить внешнее спокойствие, когда она, наконец, обратилась к Фабиану и проговорила:

— Как я и предполагала, простое недоразумение и больше ничего! Подтрунивание моей племянницы и младшего сына дало Вольдемару повод почувствовать себя оскорбленным. Прошу вас сказать ему, что я очень сожалею об этом и ожидаю от него, что он не придаст значения глупости этих детей.

Последние слова она произнесла с особым ударением.

— Я думаю, мне следовало бы отыскать своего воспитанника, — отважился заметить Фабиан.

— Конечно, сделайте это, — согласилась княгиня, которой очень хотелось теперь удалить этого нежелательного свидетеля семейной сцены. — До свиданья! Я твердо рассчитываю, что вы скоро опять приедете к нам в сопровождении Вольдемара.

Она очень милостиво произнесла последние слова и с улыбкой отпустила доктора, но как только дверь за ним закрылась, быстро подошла к Ванде и Льву; ее лицо предвещало страшную бурю.

Фабиан тем временем узнал от Павла, что молодой господин Нордек вскочил на коня и умчался; поэтому ему ничего не оставалось, как тоже отправиться в Альтенгоф. Однако тут он узнал, что Вольдемар еще не вернулся. Фабиан начал беспокоиться — конец сцены, которую он видел, поведение Вольдемара и выражение его лица дали ему повод заподозрить что-то неладное. Прошел весь день, а молодой человек не возвращался. Фабиан был очень рад отсутствию хозяина дома, уехавшего в ближайший город, так что можно было пока избежать расспросов.

Наступил вечер, но ни управляющий, ездивший в лес, ни работники, возвратившиеся с поля, нигде не видели молодого барина. Тревога заставила Фабиана выйти из дому; он направился по дороге, ведущей в Альтенгоф. На некотором расстоянии от нее находился широкий ров, на дне которого торчали большие острые камни. С моста, перекинутого через него, открывался вид на окрестные поля. Фабиан в отчаянии стал на мосту, не зная, что делать, как вдруг вдали увидел всадника, скакавшего во весь опор. Доктор облегченно вздохнул и, обрадованный тем, что его опасения оказались напрасными, пошел вдоль рва навстречу приближавшемуся Вольдемару.

— Слава Богу, что вы приехали! — воскликнул он, — я так беспокоился за вас!

Вольдемар, увидев своего учителя, задержал лошадь.

— Почему? — холодно спросил он, — разве я ребенок, что с меня нельзя спускать глаз?

Несмотря на деланное спокойствие, в его голосе прозвучало что-то такое, что снова возбудило улегшуюся, было тревогу доктора. Он увидел, что несчастная лошадь вся в пене, но всадник не выказывал никаких признаков утомления и, вместо того, чтобы направиться к мосту, собирался перескочить через ров.

— Ради Бога! — воскликнул Фабиан, — вы не станете делать подобного безумия! Вы ведь знаете, что Норман никогда не брал этого рва.

— Ну, так он возьмет его сегодня! — заявил Вольдемар, всаживая шпоры в бока коня.

Норман взвился на дыбы и бросился в сторону, вероятно, почувствовав, что у него не хватит сил перескочить ров.

— Послушайте! — стал просить Фабиан, подходя ближе, несмотря на свой страх перед конем. — Вы хотите добиться невозможного! Вы ведь разобьете себе голову о камни на дне рва.

Вместо ответа Вольдемар снова пришпорил своего Нормана.

— Уйдите с дороги! — крикнул он, — я хочу перескочить ров… говорю вам, прочь с дороги!

Дикий, сдавленный голос выдал Фабиану душевное состояние молодого человека, и он, обычно робкий, под влиянием страха схватил коня за узду. Но в эту минуту на упрямое животное обрушился сильнейший удар хлыста; конь встал на дыбы и стал бить передними ногами. Одновременно с этим до слуха всадника долетел слабый крик; он поспешно отдернул коня, но было слишком поздно. Фабиан уже лежал на земле, и Вольдемар, соскочив с лошади, увидел своего наставника, залитого кровью и распростертого без всяких признаков жизни.

Глава 9