Читаем Винни-Пух и люби друзи полностью

Чтоб там, собравши шарабан,

Дать Лосю меж рогов щелбан.

Чего Кабан так расшумелся?

И почему на Лося взъелся?

Тут Грач дискуссию развил.

Он лапой красный флаг схватил,

И предложил интеллигентно

Урок им дать беспрецедентный -

Нахлопать «ржавым» по мозгам

На горе им, на радость нам.

Грач резко выскочил вперед:

«Разгоним пчёл, отнимем мёд!»

Его поддерживал Кабан:

«А Лосю - меж рогов щелбан!»

А из-за спин пушистых Белок

Какой-то зверь (он был так мелок,

Что разглядеть его никто

Не смог), воскликнул: «Ни за что!

Нельзя гражданскую войну

Устраивать на всю страну!

Пускай подавятся к чертям

Корытом тем! На радость нам…»

«Толково, - поддержал Кабан, -

А после - Лосю в лоб щелбан!»

Потом уже открылся съезд.

Зверьё из разных-разных мест

Давало предложенья: ждать,

Идти в столицу и бодать,

Враз разделить Тарам-Парам

По главной речке пополам,

Чтобы отдельный был Тарам

Для Пуха, для Иа - Парам.

На радость им и радость нам,

А остальное всё - к чертям!

Кабан поддерживать готов

Был всех, кто вылил бездну слов,

Но чтоб потом в конце концов,

Дать Лосю прямо меж рогов.

«Ты с Лосем всех уже достал, -

Енот картавенький сказал. -

Мне лично больше всех Шакал

Не нравится. И я бы дал

Про меж рогов быстрей ему.

Не понимаю почему

Он привязался, гад, ко мне.

Я ж добрый… Может быть… Вчерне…»

Ему ответил Рыжий Лис,

Он говорил из-за кулис,

Но голос мог не напрягать,

Чтоб что-то веское сказать.

Его неспешный монолог,

Всегда звучал, как эпилог,

Но без пролога - для того,

Кто недослышивал его.

Лис тих был и не говорлив,

Улыбчив и не суетлив.

Его улыбка ни на чуть

Не скрадывала Лисью суть.

Так вот, Еноту Лис сказал,

То ли шутил, то ль утешал:

«Твоя-с картавость, милый друг,

Милей Шакалией на слух.

Вот потому он обозлён-с

На твой чарующий прононс».

Зверьё, стоявшее вокруг,

Враз подхихикнуло: «Мил-друг!» -

Известен этакий типаж -

Слащавенький подхалимаж.

А съезд вскипал, как блевотой,

Пустопорожней болтовнёй.

Ни плана действий, ни других

Решений, актов хоть каких.

Когда Суворов крепость брал,

Он тоже съезды собирал?

Но это просто мысли вслух.

Нам что Иа, что Винни-Пух.

И ни один и ни другой

Не принесут зверям покой.

Кабан, расстроившись, сказал:

«Ну, ладно, с Лосем я достал,

Но нужно ж хоть кому-нибудь

Щелбан с оттяжкой отстегнуть.

Какой-то зверь собрался мелкий.

Отвесить что ли пО лбу Белкам?»

И съезд разбрелся по домам.

К чему был этот балаган?

Для имитации того,

Что вроде делают чего?

Осёл, спустя какой-то час,

Так убеждал себя и нас:

Мол, если б силы он собрал,

Винни-Пухню к чертям прогнал,

То тем обидел бы народ,

Который по лесу живёт.

Пусть сам оценит зверь любой,

Что Винни-Пух вдвоём с Овцой

Тарам-Параму принесут:

Разлад, разруху, словоблуд,

Что Овце-Винни-Пухо-строй

Для леса хуже, чем разбой,

Бездарный менеджмент стряпух.

Бухгалтеров и стрекотух.

И вот, когда вконец народ

Всю эту лабуду поймёт,

Тогда припомнятся слова,

Что мудро изрекал Иа.

Его тогда попросят вспять,

Чтоб экономику поднять.

Он поломается чуть-чуть

И возвратится, чтоб блеснуть

Своим умением рулить,

Руководить и разводить.

Он что, лелеял оптимизм?

Или врождённый пофигизм

Его подвижности лишал,

Копыта путами сплетал?

Но что б Иа не говорил

И что б он о себе не мнил,

Мы понимаем, что не смел

Он выступал не ради дел,

Хотел он, чтобы сам собой

Проблем разруливался строй,

А он не делал ничего.

Ослиная душа его

Мозг не хотела напрягать.

Осёл он, что с Осла-то взять.

<p>ПРИЛОЖЕНИЕ К ЧЕТВЕРТОЙ ГЛАВЕ</p>

ПРИЛОЖЕНИЕ К ЧЕТВЕРТОЙ ГЛАВЕ. ПЕСЕНКА АПАТИЧНОГО ДЕЛЕГАТА ИЗВЕСТНОГО СЪЕЗДА

Я сижу тихонько

На ряду последнем,

Думаю, ну сколько

Слушать эти бредни?

Кому это надо?

Никому не надо.

Кому это нужно?

Никому не нужно.

Словоток обильный,

Мыслей оголтелость

Зевотою сильной

Напрягают челюсть.

Кому это надо?

Никому не надо.

Кому это нужно?

Никому не нужно.

Пухнет трескотнёю

Головы обмылок,

Всею пятернёю

Чухаю затылок.

Кому это надо?

Никому не надо.

Кому это нужно?

Никому не нужно.

Лучше бы мне внятно

Разъяснили живо,

Будет ли бесплатным

В перерыве пиво?

Пиво - это надо?

Это очень надо.

Пиво - это нужно?

Офигенно нужно.

<p>ГЛАВА ПЯТАЯ</p>

ГЛАВА ПЯТАЯ, В КОТОРОЙ В КОТОРОЙ ПОРОСЁНОК ПЯТАЧОК РАБОТАЕТ ШТИРЛИЦЕМ В ТЫЛУ КОМПАНИИ МЕДВЕЖОНКА ВИННИ-ПУХА

Весь Лес тут собрался! Совершенно нечем дышать! В жизни не видел такой бессмысленной толпы животных, и главное, все не там, где надо.

Однажды Пятачок присел,

Перейти на страницу:

Похожие книги

Шаг за шагом
Шаг за шагом

Федоров (Иннокентий Васильевич, 1836–1883) — поэт и беллетрист, писавший под псевдонимом Омулевского. Родился в Камчатке, учился в иркутской гимназии; выйдя из 6 класса. определился на службу, а в конце 50-х годов приехал в Петербург и поступил вольнослушателем на юридический факультет университета, где оставался около двух лет. В это время он и начал свою литературную деятельность — оригинальными переводными (преимущественно из Сырокомли) стихотворениями, которые печатались в «Искре», «Современнике» (1861), «Русском Слове», «Веке», «Женском Вестнике», особенно же в «Деле», а в позднейшие годы — в «Живописном Обозрении» и «Наблюдателе». Стихотворения Федорова, довольно изящные по технике, большей частью проникнуты той «гражданской скорбью», которая была одним из господствующих мотивов в нашей поэзии 60-х годов. Незадолго до его смерти они были собраны в довольно объемистый том, под заглавием: «Песни жизни» (СПб., 1883).Кроме стихотворений, Федорову, принадлежит несколько мелких рассказов и юмористически обличительных очерков, напечатанных преимущественно в «Искре», и большой роман «Шаг за шагом», напечатанный сначала в «Деле» (1870), а затем изданный особо, под заглавием: «Светлов, его взгляды, его жизнь и деятельность» (СПб., 1871). Этот роман, пользовавшийся одно время большой популярностью среди нашей молодежи, но скоро забытый, был одним из тех «программных» произведений беллетристики 60-х годов, которые посвящались идеальному изображению «новых людей» в их борьбе с старыми предрассудками и стремлении установить «разумный» строй жизни. Художественных достоинств в нем нет никаких: повествование растянуто и нередко прерывается утомительными рассуждениями теоретического характера; большая часть эпизодов искусственно подогнана под заранее надуманную программу. Несмотря на эти недостатки, роман находил восторженных читателей, которых подкупала несомненная искренность автора и благородство убеждений его идеального героя.Другой роман Федорова «Попытка — не шутка», остался неоконченным (напечатано только 3 главы в «Деле», 1873, Љ 1). Литературная деятельность не давала Федорову достаточных средств к жизни, а искать каких-нибудь других занятий, ради куска хлеба, он, по своим убеждениям, не мог и не хотел, почему вместе с семьей вынужден был терпеть постоянные лишения. Сборник его стихотворений не имел успеха, а второе издание «Светлова» не было дозволено цензурой. Случайные мелкие литературные работы едва спасали его от полной нищеты. Он умер от разрыва сердца 47 лет и похоронен на Волковском кладбище, в Санкт-Петербурге.Роман впервые был напечатан в 1870 г по названием «Светлов, его взгляды, характер и деятельность».

Андрей Рафаилович Мельников , Иннокентий Васильевич Омулевский , Иннокентий Васильевич Федоров-Омулевский , Павел Николаевич Сочнев , Эдуард Александрович Котелевский

Приключения / Детская литература / Юмористические стихи, басни / Проза / Русская классическая проза / Современная проза
Новые письма счастья
Новые письма счастья

Свои стихотворные фельетоны Дмитрий Быков не спроста назвал письмами счастья. Есть полное впечатление, что он сам испытывает незамутненное блаженство, рифмуя ЧП с ВВП или укладывая в поэтическую строку мадагаскарские имена Ражуелина и Равалуманан. А читатель счастлив от ощущения сиюминутности, почти экспромта, с которым поэт справляется играючи. Игра у поэта идет небезопасная – не потому, что «кровавый режим» закует его в кандалы за зубоскальство. А потому, что от сатирика и юмориста читатель начинает ждать непременно смешного, непременно уморительного. Дмитрий же Быков – большой и серьезный писатель, которого пока хватает на все: и на романы, и на стихи, и на эссе, и на газетные колонки. И, да, на письма счастья – их опять набралось на целую книгу. Серьезнейший, между прочим, жанр.

Дмитрий Львович Быков

Юмористические стихи, басни / Юмор / Юмористические стихи