Вино фей (СИ)

Идею поволочиться за мисс Тэннант-Росс он давно отбросил, а с той минуты, когда рядом появился её кузен, полковник Флинн, - и вовсе забыл. С такими людьми лучше не сталкиваться - это было ясно. Но Остин Стэнбридж был подлинно неглуп и на вечере в Фортесонхилле внимательно пригляделся к поведению и манерам мисс Тэннант-Росс. Он знал, что она, дочь разорившегося аристократа, выросла приживалкой в доме разбогатевшего буржуа, и то, что мисс Черити вела себя так же, как мисс Клэверинг, нисколько не тушуясь, говорила с милордом Фрэнсисом и спорила с леди Рэнделл, немало удивляло его.

Не меньше удивляло и то, что её не одёргивали, а говорили с ней, как с равной. Между тем на равной ноге с леди Рэнделл и Клэверингами не был никто. Перед ними заискивали даже Кассиди, не говоря о Хейвудах и прочих финли. Отец же Остина на его вопрос, почему ей это позволяется, сказал наистраннейшую вещь. Что-то вроде того, что эту девицу ждёт большое будущее.

Сейчас Стэнбридж заметил, что мисс Тэннант-Росс расцвела сказочно, точно из колючего буроватого бутона вдруг распустился сладостный цветок с лепестками, источающими дурманящий аромат мёда и мяты. При этом взгляд девицы вовсе не располагал ни к банальным комплиментам, ни к фамильярности.

- Мне очень жаль, что в среду в Фортесонхилле всё вышло так нелепо, мисс Тэннант-Росс, - обронил он.

- И очевидно именно поэтому ни вы, ни ваши родители уже три дня не удосужились нанести нам визит? - хлестнула его в ответ мисс Тэннант-Росс. - Передайте миссис Кассандре и пастору Энджелу, что одним из основных принципов веры апостол называет милосердие, - в голосе мисс Черити Тэннант-Росс он с удивлением расслышал откровенное презрение.

- Иные грешники сами навлекают на себя общественное порицание.

- Господь пришёл к мытарям и грешникам, и не здоровые имеют нужду во враче, но больные, - бездумно отбрила его Черити.

В глазах мисс Тэннант-Росс мелькнуло что-то столь высокомерное и брезгливое, что Стэнбридж смутился.

- Я передам ваши слова отцу.

- Будьте так любезны.

И, не утруждая себя прощанием, Черити направилась домой.

Вирджиния уже пришла в себя, жар и горячка чуть отступили, но она бледностью и погасшим взглядом походила на привидение. Она теперь поняла, что слова Винсента оказались подлинно пророческими, но это ничуть не утешало её. Попытавшись подняться с постели, она упала и набила синяк на скуле.

К ним по-прежнему никто не приезжал, никто не справлялся о здоровье Джин. Сэр Тимоти еле ходил. Его голова стала совсем седой. Баронет понимал и принимал свалившуюся на его плечи беду, но страдал за дочь.

Вечером в субботу, на третий день затвора, он подошёл к племяннице, сидевшей рядом с кузеном.

- Черити, малышка, - голос его слегка дрожал, - если это продлится, тебе нужно будет уехать. Думаю, миссис Флинн не откажется принять тебя. Я скопил для тебя три тысячи и смогу дать ещё две. С пятью тысячами приданого будет нелегко устроиться, но ты, оказывается, весьма нравишься молодым людям. В Бате тебе будет проще, а здесь, если нам будет закрыт доступ в общество, замуж тебе не выйти.

- Я никуда не поеду, - губы Черити задрожали от жалости к дяде. - Я не крыса и не побегу с тонущего корабля.

- Моя матушка весьма высокого мнения о мисс Тэннант-Росс и всегда будет рада племяннице, - вмешался Флинн, - но вы утрируете, дядюшка. Главное, чтобы кузина поправилась. Потом будет видно.

Впрочем, как отчётливо видела Черити, не все в доме были подлинно сломлены. Винсент выглядел оживлённее обычного, несколько раз беседовал с мистером Кардиффом, и у Черити от этого разговора, который она ненароком услышала, осталось ощущение гнили во рту: Винсент явно прикидывал, что, если сестрица не выздоровеет, тридцать тысяч ее приданого не надо будет отрывать от основного капитала. Энтони же, когда прошло первое потрясение, стал ко всему безучастен, словно всё это его не очень-то и касалось.

Настало воскресение. Леди Дороти была совсем больна, Джин слаба, как пар над горшком, и сэр Тимоти, не зная, что лучше, ехать в церковь, где, возможно, придётся столкнуться с полным пренебрежением общества, или не ехать, выбрал все же второе. Винсент согласился с отцом, Энтони - тоже.

Черити решила пойти. Кузен сказал, что тоже пойдёт.

В церкви с ними раскланялись, никто не распространял на них презрение к семье Хейвудов, Черити пригласила сесть рядом с ней сама леди Рэнделл, мистер Флинн сам нагло втёрся между Черити и мисс Клэверинг.

Черити с первого ряда внимательно смотрела на пастора Энджела. Интересно, передал ли ему её слова сынок, думала она. Но тот ничем не дал это понять: произнёс спокойную проповедь о правильном использовании денег.