Вино фей

Черити, безучастно глядя на кузину, снова подумала, что, несмотря на то, что она выросла рядом с Вирджинией и, в отличие от многих, имела возможность наблюдать за ней в те минуты, когда та была собой, она совершенно её не понимает. Вирджиния — самовлюблённая и эгоистичная, но разве это вся её суть? Однако ничего больше Черити не видела. Джин была не глупа, однако умной её назвать было трудно. Она была не жадна — но и щедростью не отличалась. Не была честна. Однако лживой тоже быть не удостаивала. В ней не было великих пороков. Но не было и особых добродетелей.

Было и ещё одно странное обстоятельство, о котором Черити предпочла бы забыть. В прошлом году на конной прогулке она порвала уздечку, и зашла в городские конюшни к знакомому шорнику. Пока тот возился с новой упряжью, совсем стемнело. Возвращалась она домой верхом и возле Крайтон-мэнор вдруг заметила кузину Вирджинию и мистера Крайтона. Джин накрыла голову шляпкой и торопливо побежала к дому. Черити, однако, опередила её на несколько минут, получила нагоняй от тёти за позднее возвращение, и тут появилась мисс Хейвуд, сказавшая, что задержалась у модистки. Черити до сих пор не знала, что и подумать о том странном случае.

Налюбовавшись и нашептавшись с подругой, Вирджиния тем временем протянула руку Черити и обернулась к ней.

— Как тебе, Черри?

Черити, привыкнув, что её не замечают, привычно погрузилась в свои мысли. Вопрос вывел её из задумчивости. Она из вежливости взглянула на украшения. Сапфиры были очень красивы и казались окаменевшей тайной: лучи погасавшего дня тонули в них, насыщая каменные глубины мистическим блеском. Но драгоценности оказались безжалостны: абсолютно чистые и идеально огранённые, они неожиданно оттенили пустоту взгляда Вирджинии, кукольное выражение лица и слабый подбородок.

Новое платье часто требует новых туфелек, просто потому, что новизна одной детали туалета сразу подчёркивает поношенность другой. Но здесь шутил и кривлялся другой контраст: холодная безукоризненность камня требовала безупречных черт, свойственных самому сапфиру: мудрости, глубины и тайны, всего того, чего у Вирджинии не было.

Но вслух Черити только восхитилась красотой свадебных подарков.

Вместе с леди Изабелл сидела её незамужняя сестра, мисс Коллинз, похожая на сестру фигурой, но резко отличная совиными глазами и густыми бровями. Она была молчалива, и только один раз выразила надежду на будущее счастье молодых и поздравила племянника. В глазах старой девы было что-то тягостное и мутное.

Когда все уже по три раза обговорили все детали предстоявшей свадьбы, Черити, выбрав время затишья в разговоре, осторожно спросила леди Изабелл, знает ли она, что за гости приехали с леди Ренделл? Она их видела? Та, поглощённая мыслями о помолвке молодых, небрежно ответила, что не видела, они приехали поздно, но заметила их экипаж — не иначе, от лучшего лондонского каретника. Эти Клэверинги…

Леди Кассиди не договорила, потому что в зале неожиданно раздался треск. Негромкий, словно треснула фарфоровая чашка. Все вздрогнули и огляделись. Но все чашки стояли на блюдцах совершенно целые, весь сервиз высился на чайном столике среди розеток с вареньем и хлебниц с выпечкой. Черити бросила удивлённый взгляд на диадему, но она по-прежнему сверкала в волосах Вирджинии. Сесили показалось, что треснула люстра, и она завела глаза в потолок. Леди Хейвуд оглядывала стёкла на окнах.

Вдруг Вирджиния издала испуганное восклицание и вскочила.

Оказалось, что треснуло зеркальце в золотой оправе с изящной ручкой, которое она везде носила с собой.

Это зеркало подарила Вирджинии на день рождения два года назад её мать, леди Дороти, куплено оно было на Пиккадилли в Лондоне. Черити хорошо запомнила день его покупки, потому что это была её первая поездка в Лондон, ей все было внове, и ювелирный магазин, куда они зашли за подарком Джин, поразил её воображение провинциалки. Вирджиния тогда пошла с отцом и братьями в Малый театр, а они с леди Дороти выбрали ей в подарок именно это зеркальце с гравировкой на золоте причудливых цветов, издали казавшихся диковинными порхающими птицами.

Тётя тогда предложила купить зеркало и для Черити, почти такое же, но серебряное, но Черити не любила зеркала и предпочла недорогой серебряный веер очень тонкой работы. Он стоил даже дешевле зеркала, и тётушка охотно купила ей его. Веер и сегодня, безупречно отполированный, был её любимым спутником.

Джин же подаренное матерью зеркало тоже понравилось, она практически никогда не расставалась с ним.

Черити сшила Джин сумочку, сделав в ней отделение для визитных карточек, вееров, пудреницы, карманчик для флакона с духами. В ней даже было место для театрального лорнета и нашатыря, изящных кружевных платочков и бальной книжки. Был и кармашек для зеркальца.