Вино фей

— А он что-нибудь рассказал о себе или своей сестре?

— Нет, — покачала головой Черити. — Понимаешь, я случайно видела его в марте у тётушки Флинн в Бате. Он с сестрой привёз ей письмо от нашего кузена Селентайна.

— Ты не говорила, что раньше была знакома с его сиятельством, — Энтони в проскочивших мимо огнях встречной кареты был нахмурен, мрачен и кусал губы.

Черити пожала плечами.

— Я и не была с ним знакома, — возразила она. — Нас никто не представил друг другу, и я понятия не имела, что приехавшие родственники леди Рэнделл — те самые Клэверинги, и только на службе в храме узнала их, — оправдалась она.

— Так он — друг Селентайна?

— Говорит, что да. — Тут Черити вспомнила сказанное графом об Остине Стэнбридже. — А о чём вы говорили со Стэнбриджем в коридоре за Большой гостиной?

На несколько секунд повисло молчание, и Черити поняла, что кузен лихорадочно пытается придумать что-то, что можно было бы выдать за тему разговора. Стало быть, милорд вовсе не лгал, когда сказал, что разговор Энтони с Остином не делал чести обоим.

— Да ни чём особенном, — пожал наконец плечами Энтони, — а почему ты спрашиваешь?

— Мне показалось, вы долго там стояли.

— Да нет, с чего бы? Несколько минут.

Карета подкатила к дому Хейвудов. Энтони подал ей руку и проводил к её лестничному пролёту. На прощание ничего не сказал, и это почему-то тоже показалось Черити недобрым знаком.

Черити порадовало, что леди Хейвуд не спустилась к ней сразу по приезде выяснять все обстоятельства, явно отложив беседу до утра. А последним её изумлением в этот столь долгий день были две банкноты по двадцать фунтов, одна десятифунтовая и ещё две — невиданным раньше номиналом по сто фунтов в её бальной сумочке. К ним прилагалась записка, набросанная чеканным мужским почерком его сиятельства:

 «Начальную ставку я вычитаю, но остальное — Ваш чистый выигрыш, Вишенка. Ваш Ф.Клэв.»

Когда он успел её написать?

Глава 7. После бала

Вместо терниев — розы,

На вереске пустоши

Поют медоносные пчелы.

У. Блейк

Этот бал был для Фредерика Крайтона провалом. Причём, провалом во всем. Его самолюбие было достаточно раздутым, он был уверен в своей привлекательности, любил ловить восторженные улыбки и призывные взгляды молодых леди, обожал находиться в центре восторженного круга почитательниц, но ещё с воскресного дня с ним начали происходить странности.

На церковной службе на него никто не смотрел: даже мисс Хейвуд и мисс Кассиди, которых его пренебрежение снова сдружило, казалось, забыли о нём, что до других красоток — все их взгляды были прикованы к племяннику леди Рэнделл. Крайтон внимательно вгляделся в его сиятельство, почему-то подумав, что где-то уже видел его, но не вспомнил, где и когда. «Не иначе, в Лондоне», подумал он и забыл об этом.

Привыкший с полувзгляда оценивать женщин, правильно понимать мужчин Крайтон не умел. Но не мог не заметить, что граф выглядит вполне достойно, при этом — скромно и дорого. Его сюртук был безлик, жилет — незаметен, линии брюк ниспадали на дорогие штиблеты именно так, как предписано, шейный галстук — серый с тонкой нитью вишнёвого — был единственной данью современной моде.

Сам Крайтон любил яркие сюртуки и цветные жилеты, но тут увидел, что скромность костюма его сиятельства подлинно подчёркивала и выделяла природную красоту его хорошо вылепленного, породистого лица. При этом Крайтон, к своему удивлению, поймал на себе несколько взглядов графа, исполненных непонятной недоброжелательности. Или показалось?

Чтобы отвлечься, Фредерик на службе в храме начал разглядывать мисс Клэверинг и расстроился ещё больше. Таких девиц, несмотря на яркую красоту и светский шарм, он не любил. Это был самый ненавистный для Крайтона тип женщин. Проницательные умные глаза сестрицы графа таили понимание весьма многого, их спокойный взгляд говорил, что на мякине эту девицу не проведёшь. Такие по комплиментам оценивали не себя, а поклонника, никогда не венчались в Гретна-Грин, их головы никогда не кружились, а выбор всегда был взвешен и продуман. Такие могли влюбиться, лишь взвесив свою симпатию на аптекарских весах, и, если находили её сочетающейся с чувством долга и здравым смыслом, снисходительно позволяли себя увлечь.

Ловить здесь было нечего, это Крайтон понял сразу, но подумал, что это даже ему на пользу. Все мужчины сейчас будут пытаться понравиться этой хладнокровной красавице, ему же откроется неплохое поле деятельности. Любая девица в Солсбери будет тронута, если поймёт, что её предпочли такой красотке, как мисс Клэверинг.

Здесь мистер Крайтон снова ошибся. И понял это на балу у сэра Бенджамина Кассиди почти сразу. Он подлинно был теперь точно уценённый лот на сельском аукционе: по карману даже нищему, но брать залежалый товар никто не хочет. Девицы не сводили теперь глаз с милорда Клэверинга, забыв всех остальных мужчин.