Вино фей

Мысль эта развития не получила, Сесили всего-навсего запомнила её.

Глава 8. Утро мудрости

Недвижных уст коснулся луч проворный.

Целуя вдохновляющий исток,

Наперекор премудрости дозорной

Он тронуть сердце, полное тревог,

Молниеносной музыкою мог;

Но поцелуй погашен смертью льдистой…

П. Шелли

Черити казалось, что она просто падает от усталости, но, положив выигрыш в материнскую шкатулку, где уже хранились её сокровища: найденная в Стейплфорде подкова да двадцать фунтов и семь шиллингов, оставшихся от подаренных тётушкой Флинн тридцати фунтов, она не могла заснуть и долго лежала, глядя в огонь камина.

Сегодняшний день, её первый выход в свет, прибавил понимания того, что раньше ускользало от неё. Знакомство с Клэверингом пояснило, что его стеклянные глаза — во многом дань приличиям. Его взгляд становился неживым, когда нужно было быть светским человеком — приятным всем, благожелательным и непринуждённым. Этого требовала благопристойность, учтивость была обязанностью, обходительность и любезность — законом.

Но разве это возможно? Ведь улыбнувшись одному — ты ранишь самолюбие другого, а, улыбаясь всем подряд — обесцениваешь саму улыбку. Но на балу у Кассиди мистер Клэверинг вёл себя свободно и раскованно, был весел и любезен. Сестра его казалась молчаливой и несуетной, её, кстати, очень оживила игра, хоть азарта в ней не замечалось. Но её глаза, следившие за игрой, тоже искрились неподдельным воодушевлением, и совсем не казались зеркальными.

Однако Черити видела смотревшие на неё зеркальные глаза. Причём, не один раз. Она прикрыла глаза, каминная решётка исчезла в черноте, но тут же проступила на сетчатке алым пятном пламени. Потом замелькали картинки бала. Да, совершенно зеркальными были глаза леди Дороти. Зеркальными глазами на неё смотрели Вирджиния Хейвуд и Сесили Кассиди, а при прощании — Остин Стэнбридж. Но было и того хуже. Зеркальными глазами на неё в карете смотрел Энтони Хейвуд. Это-то её и испугало.

Но Черити вполне понимала ревность леди Дороти. Её самолюбие, безусловно, страдало оттого, что богатый человек отличил при первом знакомстве не её любимую дочь, но племянницу. Столь же понятной была и неприязнь Вирджинии и Сесили: они привыкли считать себя первыми красавицами, но тут почему-то не были замечены. Выражение глаз Вирджинии устрашило Черити просто потому, что пугающе совпало с её портретом, а так всё было понятно.

А что с Энтони? Он сказал, что мисс Кассиди потеряла в его глазах свою привлекательность, едва он увидел мисс Клэверинг. Но на балу мисс Клэверинг не заметила его и отвергла приглашение на танец. Однако она не выделила и не отличила никого. Или кого-то всё же отличила? И о чем Энтони разговаривал с Остином Стэнбриджем и Фредериком Крайтоном?

Черити с сожалением подумала, что мало заметила из происходившего вокруг.

Тут, однако, часы наверху в Белом зале пробили полночь, и Черити сказала себе, что надо постараться уснуть. И ей это удалось, хоть ещё с четверть часа перед её глазами мелькали бубновые короли, образчики дорогого муслина, запонки милорда Клэверинга, а потом проступило испуганное личико мисс Флоры Стивенс. Когда же она напишет?

* * *

… Наутро Черити, едва проснувшись, с особой отчётливостью вспомнила тихие слова миссис Кассандры Стэнбридж. Да, надо поговорить именно с ней. И с пастором. При этом утро добавило Черити трезвомыслия и смирения, и события вчерашнего вечера предстали перед ней совсем в ином свете, куда более прозаичном и обыденном.

Оказанное ей предпочтение уже вовсе не казалось таковым. Безусловно, леди Рэнделл, которая, как и все в округе, наверняка была в курсе местных сплетен, предупредила своего племянника о том, что две самые красивые девицы — мисс Вирджиния Хейвуд и мисс Сесили Кассиди — уже не свободны: одна просватана, другая скоро будет помолвлена. А из оставшихся на балу девиц выбирать графу было особенно не из кого: там была Элизабет Марвелл, три сестры Стоун, девицы Фортескью да Алисия Арбетнот — возможно, именно на их фоне она и показалась ему недурной.

Да, поняла она, именно так всё и было.

Тут к ней зашла леди Дороти. Странно, но глаза её сегодня лучились добротой. Она напомнила племяннице, что после двух им нужно ждать визита Клэверингов и осторожно спросила, о чём она говорила вчера с милордом Клэверингом?

— Что ты рассказала ему о нашей семье? Энтони мне сказал, что ты с ним уже была знакома?

Как ни странно, в голове Черити гораздо чётче отпечатались все робберы вчерашней игры — до последней взятки, нежели разговоры с графом, но она уверенно покачала головой.