Вино фей

За ленчем кузен, отвечая на новые жадные вопросы кузины Вирджинии, рассказывал о Клэверинге. Граф, по его словам, всегда с интересом созерцал все происходящее, не испытывая ни малейшего желания вершить судьбы мира или вмешиваться в его дела. Впрочем, он умел проявлять подлинное внимание к людям: спокойное, отстранённое, проникнутое жалостью к страданиям и озарённое лишённой горечи улыбкой по поводу их безумств. Он умел разделять людские привязанности, не поддаваясь их страстям.

— Фрэнсис любит разглядывать облака, изучать звезды, следить за сменой времён года, за осенним листопадом, за ароматным дыханием весны, всегда вздрагивает от восторга, заслышав пение дрозда в роще, часто задумывается над книгами и беседами скрашивает неподвижные часы в кругу близких. В обществе же это истый джентльмен, человек истинно светский.

«Да уж», — вздохнула про себя Черити. — «Подумать только…»

Она почти не участвовала в общем разговоре и явно томилась. Энтони задал несколько вопросов о мисс Клэверинг, и Флинн ответил, что это в высшей степени разумная и весьма красивая молодая леди.

Теперь в тоне его Черити почувствовала явную принуждённость.

Глава 15. Изрезанный портрет

Нет смерти, только смертный ум встревожен

И за себя испытывает страх;

И должен меч распасться прежде ножен,

Слепою молнией внезапно уничтожен.

П. Шелли «Адонаис»

Наконец леди Дороти поднялась из-за стола, и Вирджиния с Черити вышли за ней следом. Так как граф теперь не выделял Черити из толпы других девиц, с ней обращались куда приветливее. Разговор коснулся темы, занимавшей умы всех горожан — праздника в Фортесонхилле. Леди Дороти спросила Черити, в чё она пойдёт на спектакль, но не успела Черити ответить, как в гостиную вошла миссис Фудс с кофейным подносом, одновременно в коридоре раздался истошный визг и, едва не сбив миссис Фудс с ног, в малую гостиную влетела Лиззи.

— Леди Дороти… там, там…  — ходившая ходуном рука Лиззи указывала на коридор.

Черити вскочила, не на шутку испугавшись: Лиззи была бледнее мертвеца и явно перепугана до смерти, а она была совсем не из пугливых, ибо ничуть не боялась даже мышей и пауков.

Леди Дороти тоже поднялась и в недоумении озирала горничную.

— Что стряслось, Лиззи?

Но та только трясла головой и указывала в коридор, в итоге миссис Хейвуд и Черити вынуждены были выйти из гостиной, а Лиззи, протиснувшись мимо них, понеслась вверх по парадной лестнице. Поднявшись за ней по ступеням, дамы остановились и замерли в оцепенении.

Накануне днём, как раз перед приёмом в доме, в простенке между колоннами на левой парадной лестнице был вывешен оправленный в дорогую раму портрет Вирджинии — так распорядилась сама леди Дороти.

Сейчас же в центральной части портрета на жемчужно-коричневом фоне зияла страшная дыра, пугающе чёрная, как окно в преисподнюю. Было заметно, что сделана она не очень острым ножом, которым полоснули по полотну несколько раз, вырезая изображение, но в итоге края порезов не сошлись, и куски холста сверху и внизу были вывернуты, обнажая бело-кремовую изнанку.

Сердце Черити забилось как сумасшедшее, норовя выскочить из груди. Она понимала, что это просто чья-то дурная выходка, но волнение её оттого не уменьшалось. Леди же Дороти была не столько взволнована, сколько взбешена. Глаза её метали молнии, крылья носа гневно раздувались.

— Кто посмел это сделать? — она медленно обернулась и посмотрела на Лиззи.

Та сжалась в комок и всё ещё тряслась, но категорически отвергла свою причастность к ужасному происшествию.

— Я не знаю, миссис Хейвуд, — затараторила она, — я просто испугалась, когда увидела. Я выбивала подушки в спальне мистера Флинна, а потом пошла за вазой с цветами, спустилась, а тут…

— Ты хочешь сказать, что это произошло только что? — леди Дороти сильно побледнела.

Неожиданно за их спинами раздался голос Селентайна Флинна.

— Вот тебе и на! Кто испортил портрет? — он в недоумении обошёл испорченную картину, даже попытался невесть зачем дотянуться до верхнего обреза, и потрогал раму.

За ним стояли бледный сэр Тимоти и братья Хейвуды, привлечённые шумом. Винсент явно не понимал, в чём дело, зато Энтони стоял, закусив губу, и не сводил глаз с дыры на портрете.

Леди Дороти стремительно обернулась к мужу.

— Ты видел это?

Тот повернулся к младшему сыну.

— Ты спал наверху? — и когда тот согласно кивнул, спросил, — утром, когда спускался к завтраку, это было?

Энтони пожал плечами и ответил, что он спускался по правой стороне лестницы и не заметил портрета. На самом деле портрет был заметен и с правой стороны, но Энтони по утрам всегда был сонным и действительно мог спуститься, не глядя на стены.

— А вы, Селентайн? Вы утром видели портрет?

Тот твёрдо отчеканил: