Вино и мандрагора (СИ)

— Ну, когда обращаются — да, — Геральт подошел к женщине и задумчиво посмотрел на мертвую упырицу. — А вообще они имеют вид обыкновенной женщины. Я ее, кстати, видел в «Куролиске», когда ты спала. Она подслушала наш с Мильтоном разговор, поэтому и пришла сюда, что-то ее заинтересовало в трупе… Видимо, третья рука.

— Какая третья рука? — Дита уставилась на нездоровую физиономию Геральта, уверенная в том, что от жуткого зелья, которое выпил ведьмак, у него помутилось в голове.

— Пойди сама посмотри, — пожал плечами мужчина, доставая кинжал из ножен, прикрепленных к поясу: он все еще выглядел преотвратно, хотя и сумел самостоятельно одеться. — А я кое-что возьму с трупа, алхимики неплохо платят за железы…

— Ты ее расчленять тут собрался? — в ужасе спросила женщина, отступая за спину Геральта, склонившегося над мертвой бруксой.

— Она не будет возражать, — спокойно ответил ведьмак и вогнал нож в тело упырицы. Лезвие с неприятным хлюпаньем вошло в серую плоть, и Дита поспешила к трупу менее свежему, зато снабженному запасными руками, если Геральт был прав.

Третья рука действительно была. И она слабо дергалась, несмотря на то, что труп выловили еще утром, а до этого момента он уже был мертв некоторое время. Дита слабо себе представляла, как кто-то может жить, будучи четвертованным. На пальце, увенчанным заостренными ногтем, поблескивал массивный перстень, а из кисти сочилась кровь.

— Какая-то это неправильная рука, — сделала неутешительный вывод Дита, стараясь не слушать неприятный хруст и треск разрываемой плоти, раздающийся за ее спиной.

Ведьмак ответил не сразу, сперва он, судя по звукам, что-то выдрал из тела упырицы и плюхнул это на пол:

— Мне тоже так показалось. Этого типа убили уже довольно давно, сама видишь, в воде он здорово распух, а рука живая… Кстати, брукса ей интересовалась.

— Хочешь сказать, она подслушала тебя в таверне, а потом примчалась сюда быстрее нас и перебила кучу людей ради этой руки? — женщина не удержалась и повернулась к Геральту, который, к счастью, уже закончил глумиться над телом бруксы и старательно вытирал руки и кинжал куском какой-то засаленной тряпки.

— Не думаю, что ее заинтересовал кошелек с флоренами в его глотке.

— Флорены — это деньги? — уточнила Дита.

— Да, причем там собраны монеты разных лет и разных провинций Нильфгаарда, — Геральт спрятал кинжал, подошел к своему кошелю, достал оттуда пустую склянку и вернулся к интересующим его органам бруксы, которые бесформенной кучкой лежали на полу.

— Прямо какое-то ритуальное убийство, — женщина поймала себя на том, что уже почти равнодушно наблюдает за тем, как ведьмак старательно запихивает окровавленные куски упыриной плоти в бутылочку и деловито утрамбовывает их пальцем.

— Да, похоже на то, — Геральт заткнул склянку пробкой. — А теперь давай собираться и ехать отсюда. Нужно доложить княгине о том, что здесь произошло, а еще успеть продать голову Голиафа и вот это, — ведьмак потряс бутылочкой перед носом Диты, — пока оно все не протухло.

— У вас платят за такую гадость? — наморщила нос Дита, следуя за Геральтом, который подхватил свои пожитки, шевелящуюся руку и кошель с флоренами, извлеченный из горла трупа.

— Еще как, — не оборачиваясь, ответил ведьмак. — Или ты думаешь, что все алхимики охотятся за бруксами, чтобы добыть кое-что из их желез, а все странствующие рыцари убили тех великанов, чьи головы хранятся у них в ледниках?

— Везде ложь, везде обман, — вздохнула женщина.

Они вышли из полутемного погреба навстречу палящему солнцу. Воронье уже добралось до тел, и теперь черные птицы деловито выклевывали глаза у трупов. Дита старалась не смотреть на эту страшную картину, но получалось у нее плохо. Заметив, что его спутница замешкалась, Геральт вернулся и приобнял женщину за плечи:

— Видишь, тебя уже не рвет при виде мертвецов, — видимо это глубокомысленное заключение должно было приободрить Диту.

Женщина грустно усмехнулась:

— У тебя каждый день вот так, — кивком головы она указала на пиршество воронов.

— Нет, — Геральт поправил ножны с мечами и мягко повлек Диту туда, где их поджидали смирные лошади. — Сегодня прямо насыщенно как-то. Надеюсь, что больше монстров не будет, мне и бруксы хватило.

— У княгини для тебя еще и Бестия припасена, — напомнила ведьмаку Дита.

— Бестия — это не самое страшное, — Геральт пнул ногой особенно наглого ворона, который попытался атаковать сапог ведьмака. — Вечером мы приглашены на какую-то забаву во дворцовых садах. Вот это будет испытание. Никакая брукса рядом не стояла…

Дита озабоченно посмотрела на лицо мужчины, к которому уже начал возвращаться нормальный цвет:

— А ничего, что ты ранен?

— На мне, как на собаке, — отмахнулся Геральт, — поехали, Дита, не будем заставлять добродетельную княгиню ждать.

========== 4. Бестия за зайцем, ведьмак за Бестией, баба за ведьмаком ==========

— Чегой седая такая? Спужал кто? — пожилая женщина с полной корзиной пирожков сочувственно посмотрела на Диту, плетущуюся за ведьмаком в сторону турнирных полей.