Вино и мандрагора (СИ)

Порозовевшая служанка старательно развесила платье в шкафу, убедилась в том, что Дите больше ничего не нужно, и, пожелав женщине спокойной ночи, выскользнула за дверь. Оставшись в гордом одиночестве, Дита взяла с прикроватной тумбочки книгу, оказавшуюся сборником любовной поэзии. Женщина скептично пролистала не шибко толстую книженцию, и решив, что за неимением ничего лучшего сойдет и это, углубилась в чтение.

Вокруг маячили неясные тени, они скользили в воздухе, тянули к ней свои руки, пытались схватить. Она хотела убежать, но не могла, ее кто-то крепко сжимал в руках. Женщина отчаянно вырывалась, но острые когти пробили ей грудную клетку. Она услышала, как хрустнули переломанные ребра и подняла глаза на своего убийцу. Регис засмеялся и провернул когтистую лапу в ране.

Дита хотела выбраться из трясины мучительных видений, но лишь увязла глубже…

Книга с любовными поэмами валялась на полу, вся испачканная кровью. Алая жидкость текла по узорчатому паркету, впитывалась в ковер, в ткань сброшенного на пол покрывала. Ориана улыбалась, слизывая кровь с ножа. Дита попыталась заткнуть чудовищную рану в животе, но потеряла равновесие и упала с кровати…

***

Дита взмахнула рукой, пытаясь за что-то ухватиться, но нащупала только пустоту. Распахнув глаза, она поняла, что вся мокрая и почему-то скользит вниз. Твердая черепица больно впивалась в зад и спину, защищенные только трусами да тонкой ночнушкой, которую и одеждой трудно было назвать. Женщина вцепилась пальцами обеих рук в черепицу, зашипела, сорвав несколько ногтей и засучила ногами, в поисках опоры. Дождь размеренно капал, смывая кровь с пальцев Диты и облегчая скольжение…

Кое-как укрепившись в горизонтальном положении, женщина к своему полнейшему ужасу обнаружила, что находится на покатой крыше между двумя шпилями какого-то высокого здания. Дита даже подумала ущипнуть себя, чтобы убедиться, что это не продолжение ее кошмара, но сорванные ногти саднили будь здоров, так что желания отрывать руки от красноватой черепицы не было.

Отталкиваясь пятками, в которые впивались острые окрайки глиняной кровли, женщина помалу начала взбираться вверх, к коньку крыши, угадывающемуся в дождливой мгле. Перевернуться на живот она побоялась, поэтому лезла в характерной позе, прижимаясь спиной к скользкой опоре. Дело продвигалось медленно, но спешить Дите определенно было некуда. Когда на спине, заднице и ступнях женщины не осталось ни одного живого места, она, наконец, нащупала ребро крыши и из последних сил взобралась на него… Облокотившись спиной о рвущийся в высоту белоснежный шпиль, Дита обессиленно закрыла глаза.

— Ну и ну, — раздался чей-то голос совсем близко. — Я и не думала, что ты выкарабкаешься…

Женщина распахнула глаза и уставилась на существо, сидящее прямо напротив нее:

— Накаркала, дура! — в сердцах выругала она себя, когда разглядела загнутые рога и заостренные копытца ухмыляющейся демоницы.

Суккуб засмеялась низким грудным смехом, до ужаса знакомым Дите, и спросила у обмершей женщины:

— Скажи мне, раз уж ты не упала сразу, тебе понравились мои сны?

Существо подняло руку, ловя капли дождя, но его горящие в темноте звериные глаза были устремлены на Диту.

— Так это ты посылала мне кошмары? — изумилась женщина, даже забыв на миг о своем плачевном положении.

— Я… — отозвался суккуб, уверенно встал на раздвоенные копытца, подошел поближе и присел на конек крыши так, чтобы его лицо оказалось на одном уровне с лицом жертвы. — И мне было бы гораздо легче, если бы Он не нашел способа, как избавлять тебя от них.

— Сделай милость, — Дита подобрала под себя ноги и заметила, что одна из ее пяток сильно рассечена, темное пятно раны угадывалось на белеющей коже, но крови видно не было, — объясни, зачем?

— Из-за Него… — незамедлительно ответила демоница.

— Сука! — женщина в сердцах хватила кулаком по мокрой черепице, рука отозвалась болью. — Тоже мне, нашла соперницу…

— Нет-нет-нет, — суккуб покачал рогатой головой. — Я тебя не считаю соперницей, ибо соперников у меня нет и быть не может. Ты уже не молода, не очень красива, а жить тебе осталось всего ничего.

— В чем же дело? — Дита поелозила на месте, выбирая себе положение, в котором тело будет не так сильно болеть.

— Скажем так, — существо снова поднялось и продефилировало туда-сюда по крыше, покачивая аппетитными ягодицами, слегка прикрытыми куском белой, полупрозрачной от воды тряпки. — Я не люблю, когда воруют с моего стола. Если бы Он не перестал приходить ко мне после того, как ты пришла в наш мир, чужая, то я бы даже не глянула в твою сторону. Его бы хватило на двоих… Но Он перестал, — суккуб присел на черепицу, не обращая внимания на стекающие по ней струи воды, и обратил горящие глазища к Дите. — А мне Его не хватает. Он еще очень силен, в нем есть фантазия и с ним можно поговорить, чего не сделаешь с этими вашими мужчинами… Да, они аппетитные, но после того, как все случится — собеседники из них никакие.