Вино и мандрагора (СИ)

Геральт затянул бинты на Пальмерине тугим узлом, встал и принялся разминать затекшие ноги.

Рыцарь аккуратно натянул сорочку поверх повязки:

— Спеленал, как надо, — одобрительно сказал он, покачавшись из стороны в сторону, — спасибо тебе.

Геральт, которого Мильтон почему-то назвал ведьмаком, кивнул и повернулся к Дите, которая безуспешно пыталась вычистить ногти от набившейся под них грязи, а заодно и осмыслить свое положение.

— Твой случай редкий, Дита, но не уникальный.

Вердикт Геральта заставил женщину буквально подпрыгнуть на месте:

— Значит, ты знаешь, что со мной произошло? — спросила она, с надеждой глядя на седовласого мужчину перед ней.

— Ты против своей воли переместилась между мирами, угодив из своего мира в наш, — ведьмак говорил так спокойно, будто речь шла о совершенно обыденной вещи, вроде приготовления обеда или вечерней прогулки. — Гравитационная аномалия, которую ты наблюдала в той церкви — самый красноречивый тому пример. Видимо, церковь стоит на месте сильной интерсекции, и что-то вызвало ее всплеск и, как следствие, твое перемещение.

Дита вытаращила глаза:

— И ты хочешь сказать, что это не уникально? Я каким-то образом переместилась из Чехии сюда, в Туссент, который находится в совершенно другом мире? Вы разыгрываете меня? — последний вопрос женщина задавала с надеждой в голосе.

Геральт пожал плечами:

— Если ты думаешь, что это розыгрыш, то к чему нам было убивать тех подонков, которые собирались тебя скальпировать, если мне не изменяет память? Или трупы тебе показались ненастоящими?

— Не дави на девушку, ведьмак, — Мильтон де Пейрак-Пейран поудобнее устроился на земле, опершись на локоть и внимательно наблюдал за беседой. — Видят небеса, что это и для меня странно, а я-то уж многое на своем веку видел и слышал. Что и говорить о бедной Дите. Не бойся, девушка, я тебе даю слово рыцаря, что мы тебя не оставим. Поедешь с нами в Боклер, а там мы тебя устроим при дворе княгини. Добродетельная Анна-Генриетта никогда не отказывает в помощи тем, кто в ней истинно нуждается.

— Спасибо вам, — Дита несколько раз глубоко вдохнула, пытаясь избавиться от давящего чувства где-то в области сердца. — Но я бы хотела вернуться домой, если это все действительно правда, а не сон… Или не наркотический бред…

На иву села большая черная птица и, скосив голову, посмотрела на женщину. Дита непроизвольно вздрогнула — уж очень этот ворон напомнил ей другого, который тоже смотрел на нее скосив голову.

— Я уже сказал, что твой случай не уникальный, — Геральт развязал шнурки, которые стягивали его оббитую сталью куртку и тоже лег на траву, положив руки под голову. — Если хочешь, по приезду в Боклер я напишу тем, кто может тебе помочь.

— Конечно, хочу! — Дита на четвереньках подползла к мужчине и заглянула ему прямо в глаза. Она давно заметила, что глаза у Геральта не человеческие: желтые и с вертикальными зрачками, но сперва списывала это на линзы, а потом и вовсе решила, что странные глаза — сущий пустяк, если учитывать остальное сумасшествие, творящееся вокруг. — Я, правда, не могу ничем отблагодарить тебя. Хотя подожди… — женщина принялась лихорадочно раскручивать сережки, но сильная рука крепко сжала ее запястье.

— Меньше показывай, что у тебя есть драгоценности, — спокойно сказал ведьмак, — лучше сними серьги и кулон, сунь в карман и не доставай, пока не случится крайняя нужда.

— Я не привыкла оставлять помощь без оплаты, — попыталась настаивать Дита.

Геральт усмехнулся и почесал глаз:

— Кто знает, может тебе еще и доведется оплатить мою помощь. А пока — отдыхай. Эй, Мильтон, Пальмерин, — приподнявшись на локтях, ведьмак обратился к рыцарям, — сколько еще до Боклера?

— Если не будем сопли на кулак наматывать, то к завтрашнему полудню уже будем на месте, — отозвался Пальмерин, пытаясь устроиться так, чтобы не болел травмированный бок.

— Тогда передохнем часок и двигаем, — Геральт снова лег. — Ложись, спи, у тебя мало времени для отдыха.

Дита поняла, что обратился мужчина к ней, поэтому скатала плащ, который дал ей Мильтон, и, подложив его под голову, легла прямо на траву, показавшуюся очень мягкой и уютной.

— Геральт… — осторожно позвала женщина.

— Ммм?

— А кто такой — ведьмак? — спросила она, чувствуя, как слипаются глаза.

Сама Дита не видела, но ей показалось, что услышав ее вопрос рыцари переглянулись.

— Ведьмак — это тот, кто убивает чудовищ, — спокойно ответил Геральт и добавил, чуть суровее. — И ведьмак говорит тебе спать, у нас впереди долгая дорога, а ты будешь обузой, если не отдохнешь как следует.

Вода в озере мягко плескалась, где-то в камышах призывно крякала дикая утка. Ворон спрыгнул с ветки ивы и улетел прочь, громко хлопая крыльями. Дита, проваливаясь в сон, слышала, как негромко ведьмак и рыцари обсуждают какую-то боклерскую бестию, и общие настроения в Туссенте. Кровь, трупы и испуг ушли на второй план, уступив место блаженной дреме.

***