Вино из Атлантиды. Фантазии, кошмары и миражи

Он двинулся к выходу. Казалось, умирающая ночь грозит непостижимым ужасом – он сгущался впереди, когда Лунити сходил по длинным завиткам темной лестницы. Король медленно спустился, придавленный странным отчаянием. Он сразил Воорквала, видел его смертные судороги – значит, Нала спасена, ее не принесут в жертву. И все же он сам не верил в то, что сделал, – древнее заклятие должно быть снято, но, похоже, это не больше чем праздный миф.

Сумерки начали светлеть, когда Лунити шел спящим городом. По обычаю Лофаи, еще час никто не покинет дома. Затем жрецы Воорквала соберутся на ежегодный обряд кровавого приношения.

На полпути между пирамидой и своим дворцом Лунити, к великому своему удивлению, повстречал деву Налу. Бледная, как призрак, она скользила мимо него стремительно, раскачиваясь почти по-змеиному, – это так не походило на ее обычную томность. Увидев ее закрытые, невидящие глаза сомнамбулы, Лунити не посмел подойти. Его встревожили змеиная легкость и неестественная уверенность ее движений. Они напоминали ему то, что он боялся вспомнить. Обуреваемый дурными предчувствиями и сомнениями, он последовал за ней.

Пробравшись по экзотическому лабиринту Лоспара, проскользив проворно, словно змея, что устремилась к себе в нору, Нала вошла в священную пирамиду. Лунити, не такой быстрый, как девушка, отстал и не увидел, в какую из мириад палат и внутренних покоев она вошла, но странное и пугающее озарение немедленно направило его стопы к площадке на вершине.

Он не знал, что́ найдет, но сердце опьянело от эзотерической безнадежности, и он не почувствовал ни малейшего удивления, когда на многоцветной заре вышел наверх и увидел то, что его там ждало.

Дева Нала – или то, что когда-то было Налой, – стояла в чаше на зловещей почве над увядшими останками Воорквала. С ней произошли – все еще происходили – чудовищные, дьявольские перемены. Ее хрупкое изящное тело вытянулось, словно драконий хребет, а нежную кожу испещрили зарождающиеся чешуи, на которых стремительно проступала мозаика мертвенных оттенков. То, что было головой, изменилось до неузнаваемости, и черты человеческого лица сложились в странный полукруг остроконечных почек. Нижние конечности срослись и укоренились в земле. Одна рука сливалась со змеевидным стволом, другая удлинялась, становясь чешуйчатым стеблем, несущим темно-красный бутон зловещего цветка.

Чудовище все больше и больше походило на Воорквала, и Лунити, раздавленный древним страхом и темной, ужасной верой предков, больше не мог сомневаться в его истинной природе. Скоро в существе, что предстало ему, ничего не осталось от Налы. Оно закачалось в сонном ритме, словно питон; оно низко, размеренно зашелестело, и растения с других ярусов ответили ему. И понял Лунити, что Воорквал вернулся за своей жертвой и будет царить над городом Лоспаром и планетой Лофаи вечно.

Безымянное отродье

Многочисленны и многообразны сумрачные ужасы Земли, населившие ее в начале времен. Они спят под лежачим камнем, они вздымаются от корней вместе с древом, они скользят в морской пучине и в подземных глубинах, они обитают, непотревоженные, в сокровеннейших святилищах, они восстают в урочное время из закрытых саркофагов надменной бронзы и низменных могил, покрытых глиной. Одни давно известны человеку, другие явят себя в гибельном ужасе последних дней. И самые пагубные, самые невообразимые из них еще ждут своего часа. Но среди тех, что уже успели открыться миру и явили себя, есть один, чье имя не до́лжно произносить открыто по причине его чрезмерной гнусности. Он – то самое отродье, которое тайный обитатель склепов произвел на свет на горе смертным.

Из «Некрономикона» Абдула Альхазреда