Вино из Атлантиды. Фантазии, кошмары и миражи

Из обреченного дома мы выбрались почти на рассвете. Дождь перестал, небо выстлали высокие, мертвенно-серые тучи. Холодный воздух, казалось, оживил старого слугу, и тот, пошатываясь, стоял подле меня; он не проронил ни слова, глядя, как сквозь темную крышу Тремот-холла прорвался язык пламени и устремился ввысь, бросая зловещий отблеск на запущенные изгороди и косматые деревья.

В смешанном свете тусклой зари и зловещего пожара мы увидели на земле чудовищные следы, отчасти похожие на человеческие, с отметинами от длинных звериных когтей: они глубоко впечатались в раскисшую землю. Следы эти вели от главного дома к поросшему вереском холму, что стоял на задах.

Так и не произнеся ни слова, мы пошли по следам. Они почти не прерываясь вели ко входу в древние фамильные склепы, к тяжелой железной двери в склоне холма, которая целое поколение стояла запертой по приказу сэра Джона Тремота. Дверь была распахнута настежь, а замок и ржавая цепь разбиты вдребезги с силой, превосходящей и человеческую, и звериную. Вглядевшись, мы увидели на каменных ступенях грязные отпечатки ног, что вели вниз, во тьму гробницы.

Мы оба бросили револьверы в комнате покойника и были безоружны, но не стали долго колебаться. У Харпера был солидный запас спичек, а я, оглядевшись, нашел тяжелое, размокшее полено, которое вполне могло послужить дубиной. В угрюмой тишине, с молчаливой решимостью, мы принялись тщательно обыскивать почти бесконечные подземелья, зажигая спичку за спичкой и уходя в пахнущий плесенью мрак.

Жуткие отпечатки были видны все хуже по мере того, как мы углублялись в черные подземелья, и мы не нашли ничего, кроме зловонной сырости, нетронутой паутины и бессчетных гробов. Существо, которое мы искали, пропало бесследно, как будто его поглотили подземные стены.

Наконец мы вернулись ко входу. Там мы и стояли с серыми измученными лицами, моргая при ярком свете дня, и Харпер впервые заговорил. Медленно, дрожащим голосом он сказал:

– Много лет назад – вскоре после смерти леди Агаты – мы с сэром Джоном обыскали подземелья от и до, но не нашли и следа того, о чем подозревали. Теперь, как и тогда, искать бесполезно. Есть тайны, которые, с божьей помощью, никогда не постичь. Мы знаем лишь, что отродье подземелий вернулось в подземелья. Да пребудет оно там.

Молча, в глубине потрясенной души, я повторил его последние слова и его желание.

Вино из Атлантиды

Благодарствую, приятель, но я не беру в рот вина – ни редчайшей канарской мальвазии, не выдержанного амонтильядо. Вино – глумливо, сикера – буйна… и у меня имеется причина не забывать об этих словах царя Соломона – больше, чем у кого бы то ни было. Ежели хочешь послушать, вот тебе моя история, от которой самый распоследний пьянчуга застынет, не донеся до рта наполовину опорожненную чарку.

Было нас в команде тридцать семь буканьеров, и бороздили мы Испанский Мэйн под предводительством Барнаби Дуэйла по прозвищу Красный Барнаби, а прозвище это он получил потому, что кровь лилась повсюду, где бы он ни появлялся. «Черный сокол», наш корабль, мог обогнать и побить любое другое судно, ходившее под Веселым Роджером. Время от времени капитан Дуэйл наведывался на отдаленный островок к востоку от Вест-Индии и разгружал там корабль, низко сидевший в воде под тяжестью дублонов и золотых слитков.

Островок тот располагался вдали от судоходных путей, не было его и на морских картах, а посему он прекрасно подходил для наших нужд. Песчаные пляжи, скалы, пальмы и небольшая бухта, укрытая двумя изогнутыми рифовыми гребнями – темные океанские валы обрушивали на них свои белопенные клыки, тогда как в самой бухте воды оставались тихими и спокойными. Даже не знаю, сколько раз бывали мы на том острове, но под многими тамошними кокосами были зарыты наши сокровища – золото с захваченных кораблей, тяжелые блюда и украшения из городских соборов.

Ничто на свете не вечно, пришел конец и нашим вылазкам на остров. Раз, награбив уже порядочно добычи, мы подстерегали в открытом море проходящих мимо испанцев, но внезапно разразился шторм. А вышло так, что, когда небеса почернели, оказались мы как раз неподалеку от тайного острова, и потому «Черный сокол», грузно переваливаясь на волнах, устремился в нашу тихую гавань и добрался туда ровнехонько к ночи. На рассвете ураган унесся дальше и солнце взошло в ясных янтарно-голубых небесах. Мы высадились на берег, зарыли сундуки с монетами, слитками и самоцветами (а дело это, надо сказать, было небыстрое) и пополнили запасы пресной воды в прохладном ручейке, что сбегал с заросшего пальмами холма неподалеку от побережья.