Вино из можжевельника (СИ)

В голове слишком сильно шумит, когда он понимает, что подаётся вперёд. Протягивает руку, касается пальцами впалой щеки, но не чувствует ни тепла, ни холода, ни щетины, не чувствует ничего, будто трогает лунный свет, не живого человека. А в следующую секунду Ольгерд открывает глаза, и Геральт с судорожным вздохом садится на своей постели.

Он сильно проводит руками по лицу.

Один раз, второй - будто пытается стряхнуть с себя сон, а потом поднимает взгляд и смотрит на бутылку туссентского вина, стоящую на столе.

- Твою мать, - шепчет он.

В окна снова метёт.

…В Трисс Меригольд сложно не влюбиться.

Если вам нравится идти ко дну, она - хороший для вас вариант. В неё хочется окунуться с головой, слушать её смех и звонкий голос, и, пока он звучит, будет казаться, что этого мало. Нужно ещё немного больше. Ещё совсем чуть-чуть, и достаточно.

Но “достаточно” не бывает.

Трисс Меригольд знает это.

Она под ним голая и мягкая, гладкая и влажная, как язык моллюска. От неё даже немного пахнет морем. Трисс с улыбкой смотрит на Геральта и гладит его щёки кончиками пальцев.

- Я рада, что ты вернулся, - говорит она.

Рыжие волосы и синие глаза.

Это не та синь, от которой не можешь отвернуться. Они просто… синие. Красивые синие глаза, на свете таких тысячи. В постели Геральта девушек с подобными глазами было столько, что не сосчитать.

- Как тут дела? - спрашивает Геральт.

Он имеет в виду обстановку в Новиграде. Он имеет в виду - как поживает Лютик и Золтан? Он имеет в виду - Йен не объявлялась?

- Если бы ты бывал здесь чаще, тебе бы не приходилось задавать этот вопрос, - она тянется к нему и целует мягкими губами в уголок губ. - Много работы?

- Да, - отвечает Геральт, глядя ей в глаза. Он не отводит взгляд, потому что если он потеряет контакт с Трисс, в голову тут же полезут другие мысли. Словно паразиты, словно мелкие накеры на падаль. Мысли, которые постепенно начинают вызывать в затылке чувство, схожее со страхом. Которые вплетаются в голову шипастой лозой, и выдернуть их практически невозможно.

- Должно быть, у тебя действительно неплохие заказы, раз ты приносишь такие роскошные презенты без причины, - смеётся Трисс, поворачивая голову в сторону. Геральт тоже смотрит на прикроватный столик, где стоит практически пустая бутылка туссентского вина. Зубы сжимаются сами по себе. Мысли об Ольгерде жгут, как пчелиный укус. - Купил в Нильфгаарде?

Нет.

Но лучше бы действительно так и было.

Геральт ничего не отвечает - целует её сильно и глубоко. Ему кажется, что Трисс немного больно, потому что она сжимает пальцы на его плечах и почти не отвечает. Скорее, просто подставляет приоткрытый рот и слегка напрягается всем телом. Он целует её, плотно закрыв глаза и обхватывая узкую талию обеими руками. Такая крошечная женщина, в которой столько магии, что весь Новиград может оторваться от земли и взлететь к облакам, если сильно захотеть.

Когда он отрывается от её губ, Трисс смотрит ему в лицо и проводит рукой по выбритому виску.

- Геральт, позволь спросить у тебя кое-что.

Он опускает взгляд на её шею и покрывает кожу влажными поцелуями.

- Я слушаю…

Трисс подставляет натянутую кожу под губы и гладит его против шерсти, как прирученного зверя. Знает, что ничего он ей за это не сделает. Тем более, её пальцы нежные и тёплые.

- У тебя всё в порядке? - спрашивает она очень тихо.

Геральт останавливается лишь на секунду. Затем продолжает прикусывать её выступающие ключицы и шепчет:

- Да.

Трисс ловит его лицо и тянет к себе. Смотрит в глаза так глубоко, что сердце вздрагивает в груди. Хочется отвернуться - это иррациональное желание на уровне рефлексов, когда кто-то хочет взглянуть в твою душу, а там слишком много ловушек и тёмных углов.

Он обхватывает её скулы и гладит пальцами по приоткрытым губам.

- Всё хорошо, Трисс.

- Ты же помнишь, что…

- Что ты всегда выслушаешь меня. Я помню.

Как-то Ламберт шутливо сказал держаться от умных женщин подальше. Так вот он не шутил.

Трисс улыбается и целует его в губы. Она не верит ему.

…Всё идёт не по плану.

Геральт чувствует, как пальцы на мече начинают разжиматься.

Он чувствует, как очередной истошно вопящий ворон пролетает в дюйме от его лица, цепляя острыми когтями висок, а леший уже подступает сбоку - слышно хруст коры и треск ветвей. Швырять все силы на то, чтобы не выпустить меч из раненой руки - это сложно. Геральт выбрасывает левую перед собой и хрипит “Игни”. Огонь срывается с его пальцев, вспыхнувшие вороны стаей горящих факелов разлетаются в разные стороны - некоторые падают на землю, не пролетев и нескольких метров.

Геральт загнанно дышит. Оборачивается, скаля зубы. С-сука.

Леший в десятке стоп, крошечные глаза горят в закатном солнце, как два ядовитых светлячка. От замаха мечом тело сводит болью, но Геральт с рычанием бросается на тощую тварь, приближающуюся по плавной дуге. Ближе и ближе. Леший распахивает пасть и ревёт ему в лицо так близко, что мелкие куски сухой коры, вылетающие из пасти, ударяются о лоб и скулы. Нужен всего один, последний рывок.