Вино из одуванчиков

– Дорогие дамы, – сказала Эльмира, – я вам сочувствую. Я знаю, через что вы прошли за эти десять лет. Я знаю, почему вы голосовали за миссис Гудуотер. Ведь у вас сыновья, дочери, мужья. Вам нужно сводить концы с концами. И вам не по карману скисшее молоко, падающий хлеб, плоские, как колеса, коржи пирогов? Вам же не хотелось, чтобы у вас в доме на три недели поселилась свинка, ветрянка и коклюш в придачу? Вам же не хотелось, чтобы ваш муж разбился на автомобиле, чтобы его ударили током высоковольтные провода за городом? Но теперь с этим покончено. Вы можете выйти на свободу. Довольно изжог и прострелов, ибо я пришла с доброй вестью и собираюсь изгнать ведьму, которая у нас завелась!

Все стали озираться по сторонам, но никакой ведьмы не обнаружили.

– Это ваш президент! – воскликнула Эльмира.

– Это – я! – Миссис Гудуотер помахала всем рукой.

– Сегодня, – тяжело дыша, сказала Эльмира, хватаясь за стол, чтобы устоять на ногах, – я пошла в библиотеку. На поиски противоядия: как избавляться от тех, кто нас эксплуатирует. Как заставить ведьму убраться восвояси. И я выяснила, как отстоять свои права. Я чувствую, как во мне нарастают силы. Я вобрала в себя магию всевозможных полезных кореньев и химикалий. Я… – Ее качнуло, она запнулась и моргнула. – У меня есть винный камень и… белая ястребинка, молоко, прокисшее под лунным светом, и…

Она умолкла и призадумалась. Сомкнула губы, и в глубине ее души возник тонюсенький голосок и стал подниматься, чтобы выйти из уголков ее рта. Она закрыла глаза на мгновение, чтобы поискать, куда девались силы.

– Миссис Браун, вам плохо? – полюбопытствовала миссис Гудуотер.

– Мне хорошо! – медленно ответила миссис Браун. – Я приняла морковного порошка и мелко нарезанного корня петрушки, ягод можжевельника…

Она опять умолкла, словно некий голос сказал ей «МОЛЧИ», и стала разглядывать все лица вокруг.

Она заметила, что зал стал медленно поворачиваться сначала слева направо, потом справа налево.

– Корни розмарина и цветки лютика… – промолвила она весьма туманно.

Она отпустила руку Тома. Тот открыл один глаз и взглянул на нее.

– Лавровый лист, лепестки настурции… – произнесла она.

– Может, вам лучше присесть, – предложила миссис Гудуотер.

Одна сидевшая сбоку дама подошла и распахнула окно.

– Сухие орехи катеху, лаванда и семечки райских яблочек, – сказала миссис Браун и остановилась. – А теперь давайте, не медля, проведем выборы. Нужно голосовать. Я подсчитаю голоса.

– Что за спешка, Эльмира, – сказала миссис Гудуотер.

– Так надо.

Эльмира сделала глубокий дрожащий вдох.

– Помните, дамы. Забудем страх. Поступайте, как вам всегда хотелось. Голосуйте за меня, и…

Зал опять задвигался, вверх, вниз.

– Неподкупность правления. Все, кто за то, чтобы президентом была миссис Гудуотер, скажите «Да».

– Да, – сказал весь зал.

– Все, кто за миссис Эльмиру Браун? – сказала Эльмира слабым голосом.

И сглотнула слюну.

Мгновение спустя ее голос прозвучал в одиночестве.

– Да, – сказала она.

Она в растерянности стояла на трибуне.

Зал до краев заполнила тишина. И в этой тишине миссис Эльмира Браун исторгла квакающий звук. Она приложила руку к горлу. Повернулась и затуманенными глазами посмотрела на миссис Гудуотер, которая как бы между прочим достала из сумочки восковую куколку, утыканную ржавыми канцелярскими кнопками.

– Том, – сказала Эльмира, – проводи меня до дамской комнаты.

– Да, мэм.

Они зашагали, затем заторопились и, наконец, побежали. Эльмира неслась впереди по проходу между рядами, рассекая толпу… Она домчалась до двери и направилась влево.

– Стойте, Эльмира, направо, направо! – закричала миссис Гудуотер.

Эльмира повернула влево и исчезла.

Раздался грохот съезжающего по желобу угля.

– Эльмира!

Дамы забегали, как баскетбольная команда девочек, сталкиваясь друг с другом.

Только миссис Гудуотер шла по прямой.

Она обнаружила Тома, вцепившегося в балюстраду и смотрящего вниз, в лестничный пролет.

– Сорок ступенек! – простонал он. – Сорок ступенек до самого низа!

* * *

Впоследствии, спустя месяцы и годы, рассказывали, как нетрезвая Эльмира Браун на своем долгом пути вниз пересчитала все до единой ступеньки. Утверждалось, в начале падения она была недужна до бесчувствия, отчего ее скелет будто обрезинился, и она как бы покатилась клубочком, вместо того чтобы подскакивать, стукаясь об каждую ступеньку. Она приземлилась на лестничной площадке, хлопая глазами, избавившись по пути от всего, что ее отягощало. Естественно, синяки и ссадины испещрили ее, как татуировка. Но зато ни тебе вывихнутых лодыжек, ни растянутых запястий. Правда, дня три она странно держала голову, глядя искоса вместо того, чтобы повернуться и посмотреть. Но самое примечательное то, что на месте падения миссис Гудуотер в окружении роя взбудораженных дам орошала слезами голову Эльмиры, положив ее себе на колени.