Вино с нотками смерти

— Ей это на пользу пошло. Теперь она известная певица. Скандалы подогревают интерес публики, — проворчал Лисняк. — Пошли что ли помянем? У меня коньячок дома.

— А пошли! — и Ольга Владленовна схватила Руслана под руку. — Вперед, мой друг, вперед!

В кустах ей померещилась скелетица с арфой, но такие глюки не мешали наслаждаться жизнью в теле и возможностью петь!

В рассказе использованы арии из оперы П. И. Чайковского «Пиковая дама», а также отрывки из недописанных песен автора.

В поисках золотой рыбки

Погода стояла ужасная. С моря дул сильнейший ветер так, что уши закладывало от его завываний, а рекламные щиты норовили сорваться и, в лучшем случае, расплющить припаркованную машину, а в худшем — придавить случайного прохожего, который вышел, несмотря на предупреждения МЧС, прогуляться. Гигантские волны обрушивались на берег. Иногда брызги долетали до тротуара, обдавая неприятной, соленой, холодной водой. Герман шел вперед, в прямом смысле слова, наперекор погоде. Машину ему не дали из-за отсутствия таковой — уехала еще днем, увозя начальство на совещание. Пришлось добраться до последней остановки на автобусе, а дальше общественный транспорт не ходил: эллинги располагались на отшибе и, несмотря на построенные вокруг маленькие гостиницы, туристам приходилось либо топать до места проживания пешком, либо брать такси. Впрочем, в основном они приезжали в эти края на своих машинах, зная о своеобразии выбранного места для отдыха.

Летом до эллингов Герман часто гулял в охотку: красивое побережье, не изгаженное массовым туризмом, ласкало взгляд; крикливые чайки нагло прогуливались по дикому пляжу, прикрикивая друг на друга, как на рынке; бездомные собаки с чипом на болтающемся ухе трусили по своим делам, не удосуживаясь даже гавкнуть на проходившего мимо человека. Однако, когда лето заканчивалось и начинались дожди, дорогу размывало — становилось ужасно грязно, и не каждая машина могла пробраться в те края. Гостинички пустовали, кафе стояли закрытые, а вот в эллингах кто-то всегда жил, несмотря на осенне-зимние холода. Были постройки, обитаемые на постоянной основе и практически легально. Но многие сдавались только на лето. И после туда заселялись бомжующие элементы или путешествующие хиппари, не обращавшие внимание на удобства, а точнее, на их отсутствие…

Размышления Германа, топавшего по лужам к эллингам, прервал звонок мобильника.

— Да, Оль, — отозвался он, увидев номер судмедэксперта. — Дела? Хреново дела. Иду в ад… Да, блин, сигнал отсюда поступил от какой-то хипперши. Говорит, мужик лежит мертвый в одном из эллингов. Тут еще и адресов нет. Сейчас дойду, буду ей звонить — она обещала встретить у гостиницы «Морское раздолье» и провести… Тебе ехать? По-хорошему, если мужик, действительно, мертв, а не пьян в дупель или обкурен до бессознательного состояния, ты нужна. Я сейчас дойду и наберу тебе. Придется ехать — бери такси. Тут все развезло, и погода — дрянь.

Вскоре показалась искомая гостиница. Ярко-розовый фасад плохо гармонировал с темным от туч небом, зато несколько десятков метров до и после «Раздолья» были заасфальтированы. Спрятавшись под козырьком возле входа в гостиничку, Герман набрал номер хипперши.

— Здравствуйте. Я по вашему сигналу. Стою возле входа.

Женщина пришла минут через пять, точнее, приехала на велосипеде. Велосипед мотыляло из стороны в сторону, но управлялась она с ним ловко, лавируя между колдобинами и объезжая особо большие лужи. По асфальту хипперша пронеслась, будто рвалась к финишу на велогонках, и чуть ни на ходу спрыгнула на землю, остановившись возле клацавшего зубами от холода Германа. Таким образом, перед ним материализовалась женщина неопределенного, но точно немолодого, возраста, с фиолетовыми дредами на голове. Она была очень худощава. На ногах красовались высокие грубые ботинки на толстой подошве, на теле — несколько разноцветных хламид разной длины и толщины.

— Привет! — гаркнула она. — Пошли, тут недалеко.

Продолжать ехать на велосипеде хипперше, видимо, не позволила совесть: стало неудобно перед представителем власти, шедшем пешим ходом. Герман решил времени не терять и, несмотря на завывания ветра и сумасшедшие крики чаек, попробовал пораспросить попутчицу.

— Так, расскажите подробнее, что произошло? — прокричал он.

— Тело! Тело лежит в соседнем эллинге!

— С чего вы взяли, что это труп? Может, выпил человек лишнего или еще чего? И как вас зовут, простите? В журнале не записано, — Герман уже пожалел о том, что не дотерпел с разговором до помещения: в горло залетал ледяной ветер, прерывая речь на полуслове, и слышно было плоховато, несмотря на попытки говорить громче.

Хипперше тоже беседа давалась с трудом.

— Давайте дойдем до меня! Я расскажу! Потом к нему пройдем! — мудро предложила она.

— Сначала к нему! Мне необходимо удостовериться, труп это или не труп, вызывать ли бригаду. Пока будем их ждать, вы и доложите. Если не труп, то и докладывать нечего!