Вино с нотками смерти

В третьей гримерке забыли выключить свет, и она, в отличие от первой, воплощала собой сплошной праздник. На стульях висели платья для второго отделения, на столах стояли склянки с духами, в углу были свалены сумки, а вдоль стены красовались кроссовки, кеды и туфли, которые их хозяйки сменили на обувь для сцены. Посредине, как и в других гримерках, стоял овальный стол. На столе возвышалась початая бутылка с игристым и две нетронутые нарезки с сыром.

— Тут не особо гуляли, — заметил Игорь. — Планировали на банкете расслабиться. Так Ирка и говорила.

Оля опять пошла осторожно обходить комнату. Возле одного трюмо она споткнулась о выпиравшую из пола паркетину и оперлась рукой о столик, чтобы удержать равновесие.

— Ух! — воскликнула она. — Надеюсь, здесь мои отпечатки не помешают! Какое старое здание. Сплошная рухлядь!

И тут Герман перебил Олю:

— Смотрите, на столе лежал айпад! Ты его сдвинула, и он «проснулся»!

Оля посмотрела на столик. Действительно, перед ее глазами светился экран, на котором был четко виден текст.

— Вот те нате! — Оля поводила пальцем по экрану. — А тут стихотворение, которое мы видели у Регоды. То, на которое он писал музыку.

— Чей это столик? — встрял Игорь. — Надо выяснить. Сейчас попрошу всех, кто здесь располагался, подойти.

В буфете царило оживление. Артисты успели выпить, расслабиться и обсуждали происшествие уже довольно спокойно. Правда, Лариса спала на диванчике у стены, и направить «банкет» в более печальное русло не имела возможности. Игорь по очереди тряханул за плечо обитателей третьей гримерки, и они послушно потопали вслед за ним.

— Что-то случилось? — заплетающимся языком спросил Лисняк.

— Уточняем кое-какие детали, не волнуйтесь, — успокоил Герман композитора и ретировался из буфета.

— Чей айпад лежит на трюмо? — сразу перешел к делу Игорь, когда вся компания зашла за кулисы.

Женщины и Тима переглянулись.

— Мой, — тихо ответила Элла Витальская. — Я всегда ношу его в сумочке. Почитать, сфотографировать, в сети початиться.

— Хорошо, тогда, Элла, пойдемте в нашу гримерку, я задам вам пару вопросов, — Игорь открыл дверь, пропуская девушку вперед. — Остальные пока оставайтесь здесь.

Послышались недовольные вздохи, но пришлось подчиниться.

— Вопрос простой, Элла. Не волнуйтесь. Просто приходится все уточнять. Так уж положено, — Николаев был вежлив и старался зря певицу не пугать. — У Регоды на столе лежало стихотворение. На него он писал музыку. Тоже самое стихотворение случайно мы увидели на «проснувшемся» айпаде. Вы его заказали убитому?

Элла грустно покачала головой.

— Я. Песни нужны, я и попросила. Ему, правда, текст не нравился. Говорил, ни толком рифмы, ни ритма. Совсем непрофессионал писал. А писала я сама. Но мне важен был именно мой текст.

— Почему? Тексты, я так понимаю, тоже могут профессионалы для вас написать, — Игорь из-за увлечения дочери пением был немного знаком со всей этой кухней.

— Да, конечно. Но, понимаете, меня папа бросил. Точнее, маму бросил, когда она забеременела. Маме тяжело пришлось. Она тогда училась в институте. Помочь некому — мамины родители умерли к тому моменту. Бабушка старенькая помогала, как могла. Короче говоря, захотелось спеть про таких папаш песню. Слова сами написались.

— Понятно, спасибо, — Игорь прошелся по комнате. — Получается, вы своего отца даже не знаете, не видели никогда… Эх, бывают же мужики!

— Не видела, не знаю, — Элла помолчала. — Мама не рассказывала о нем. Никогда ни слова. Мне интересно, кто он. Но, с другой стороны, пусть это его мучает. Он же знал о ребенке. Мама ему пробовала писать, звонить. Говорит, он быстро женился, переехал. Так что домашний телефон не отвечал и по адресу старому уже жили другие люди.

— Хорошо, Элла, Идите обратно в буфет. Скоро можно будет домой ехать. Сейчас мы все бумаги просмотрим, на всякий пожарный — чтобы все подписи стояли под показаниями, все данные у нас остались… А то потом не оберешься.

Элла вышла, а Оля начала просматривать бумаги, передавая их Николаеву.

— О-па! — произнесла она. — Опять совпадение! И опять связано с Эллой!

— Что тут? — Игорь и Герман вздрогнули и обернулись к Оле.

— Элла родилась в Муроме. Я копировала паспорта у администратора, чтобы потом переписывать данные для протоколов, и не терять время. Короче, вот копия. Здесь написано, что Элла родилась в Муроме. А помните, Регода родом откуда-то из тех краев. Точно Муром упоминался!

Игорь порылся у себя в бумагах.

— Да, Регода и зарегистрирован там. Кто-то говорил, что у него в Муроме жена по-прежнему живет. Что будем делать? Сейчас посреди ночи уже тяжело будет раздобыть точную информацию. — Он посмотрел на часы. — С утра поедем к маме Эллы. Но девушку пугать не следует. Место рождения и стихотворения про папу не являются доказательствами.

Следующий день начался с визита к маме певицы. Та удивленно открыла детективам дверь.

— Извините, но нам придется вас побеспокоить. Убит композитор Регода. Есть несколько вопросов.

— Я тут при чем? — женщина выглядела взволнованной.

— Расскажите нам, кто отец вашей дочери.