Читаем Виноградные грезы. Найти и потерять полностью

Виноградные грезы. Найти и потерять

– Херня! – отрезала я, пытаясь справиться с новыми слезами. – Ты знал: я откажусь и пойду его искать.

В ответ Андерсон хмыкнул.

– У вас любовь. А любовь – это никаких измен, даже танец можно считать за измену. Что измена для тебя, малышка Ари?

Держись. Держись, Ари! Он не стоит твоих слез, они оба не стоят.

– Ты можешь хотя бы сейчас заткнуться? – рявкнула я, кидая в сумку вещи и наплевав, что они помнутся. Удивительно, я не заплакала. Я спокойна. И пуста. – Дай пройти! – Как хочется ему врезать! – И засунь свое «я же говорил» в…

– Ой, ой! – Джерад зацокал языком. – Ты не была такой грубой. Неужели все? Конец любовной истории?

– Ты… Вы добивались чего-то иного? – В сумке практически одна одежда, но будто на плече у меня мешок с кирпичами. – Да, я наивная дура. Что-нибудь еще?

Молчит.

– Что-нибудь еще?! – повторила я, натянув капюшон толстовки – на улице дождь. – Тогда иди к черту, Джерад. Ты и твой друг Стивен.

Откуда во мне столько злости? Сама виновата.

Толкнув Андерсона, я протиснулась в дверной проем и бегом спустилась на первый этаж. Гости разошлись, спектакль окончен – незачем задерживаться массовке и блистать декорациям. Стивен курил, опустив голову. Заметив меня, он вскочил с кресла. Я испугалась: предательство отгородило любимого человека стеной, как он и хотел.

– Не подходи, Стивен! Клянусь, если ты подойдешь…

Спиной почувствовала дыхание Джерада Андерсона. Козел. С твоей же подачи. Будь у меня пистолет, застрелила бы на месте.

Я пятилась к входной двери и смотрела на людей, которые сначала протянули мне руку, а потом ударили. Они растоптали мою веру в добро, уничтожили тот злосчастный свет, в который Стивен влюбился. Они подожгли мой шанс начать новую жизнь и станцевали у костра.

Нащупав дверную ручку, я в последний раз взглянула на Стивена. Попроси он вернуться, я бы приползла к нему на коленях по дороге из острых лезвий. Но я не нужна ему.

– Эй… – Легкие сдавило от хрипа. – Джерад, дай пачку.

– Ты не курила… – слабый протест от Стивена.

Джерад стоял и смотрел: любовная драма продолжается?

Нет. Я не доставлю вам удовольствия.

– Дай мне сигареты!

Тишина давила на виски. Подступала новая истерика.

А Джерад грациозно пересек комнату и отдал свою пачку «Мальборо». Крепковаты, но сойдет.

– Все бывает в первый раз, – сказала я и распахнула дверь на улицу.

Не уверена, что Стивен расслышал меня из-за дождя. Сверкнула молния. Я побежала к такси, стискивая в ладони пачку сигарет.

Дверь снова распахнулась. Крик Стивена разбился о ледяные капли, или мне хотелось, чтобы он кричал? Он не волнуется: перебесится, дурочка-фанатка, и заживет как прежде. Нет. Не смогу. Сильное было чувство. Не любовь, нет. Вера. Я надеялась, ты найдешь «лекарство для сломленной девушки». Но ты не первый, кто предал меня, Стивен Рэтбоун.

СТИВЕН

Верно, я ничего не знал. И не уважал твое право на тайну. Я не поверил в сказанную ложь и не верю сегодня. Я обязан был бороться за любовь, а не требовать борьбы от тебя, мой солнечный свет. Любовь самоотверженна. Но я проверял чувства на прочность.

Уговор есть уговор. Аристель проиграла, ее сказка в Калифорнии подошла к концу. На вечеринке Джерад дал мне знак и отправился отвлечь Ари, а я приобнял пьяную Синди и повел наверх. Я мало выпил, алкоголь не придал бы мне смелости. И я собирался поговорить с Ари. Но сначала завел пышногрудую блондинку в спальню для гостей и начал не спеша раздевать. Я чувствовал ее приторные духи, липкое от блесток тело и не испытывал ничего, кроме отвращения. Не прошло десяти минут, как дверь открылась.

Миловидность Ари впервые за много недель вновь смутила меня. Я вскочил, подбежал к ней. Первая мысль – оправдаться, свалить все на алкоголь. Но, повторю, я решил не бороться за нас. Потому что она не открылась, не доверилась – это придавало сил. Ари плакала, злилась и ненавидела. Личико искажали страшные гримасы, а губы произносили отвратительные слова с неконтролируемым акцентом.

За час до вечеринки я кинул в ее сумку несколько тысяч долларов. Бросая вещи, Ари не заметила деньги. Не знаю, зачем я дал ей наличные. Будто отблагодарил ангельское создание за свет и любовь. Будто надеялся: деньги помогут ей остаться в Америке, чтобы мы вновь встретились.

И вот, спустя три года, я сижу в номере отеля «Манчестер Гранд Хаятт» в городе Сан-Диего, наблюдаю, как яхты рассекают океан, и думаю: от чего ты бежала, Ари Тешер?