Виноградные грезы. Найти и потерять

Ностальгия разорвала в клочья иллюзию, что все забыто. Сан-Диего вернул меня в осень две тысячи десятого: после сна мои губы пылали, словно она взаправду целовала их. Убивать сладостные мгновения я не в силах, но и просыпаться одурманенным не могу. И незачем. Я боялся, если не остановлюсь, заигрывая с фантазиями, то однажды перестану отличать действительность от картинок в голове.

Джерад вернулся через пару минут с прозрачным пузырьком. Внутри – круглые таблетки белого цвета. Я как загипнотизированный следил за его руками, за мнимым спасением в них.

– Не перебарщивай, – предостерег друг, отдавая снотворное. – И с алкоголем не смешивай.

– Ладно, – кивнул я и положил таблетки во внутренний карман пальто. – Джер, – я нахмурился, – почему Марти посоветовал мне встречаться с Кортни или фанатками, если у меня есть Соф?

Оказалось чертовски трудно запомнить, что имя модели Софи Штерн произносится на немецкий манер, а не на французский: Со´фи.

Пару секунд Андерсон молчал, а я терпеливо ждал, вдыхая горьковатый аромат его туалетной воды и мятной жвачки. Из магнитолы по радио тихо звучала баллада «Just Give Me a Reason» [11].

– Наверное, дело в том, что ты не любишь Софи?

Я выругался. Так заметно?

– Я люблю ее.

– Кого мы обманываем? – Джерад закатил глаза. – Ты с ней из-за того, что она похожа на Ари. И этим ты предаешь чувства к Аристель.

Почему я слышу в его голосе осуждение? Он-то, с потребительским отношением к девушкам, осуждать меня точно не имеет права!

– Нет, – возразил я. – Обе брюнетки, миловидные.

– И немки, – вставил Андерсон, глядя исподлобья.

Теперь наступила моя очередь долго, выразительно молчать. Песня подошла к концу, сменилась на танцевальный хит новой поп-звезды. Я выключил радио и повернулся к другу:

– Софи нужна мне. Я привык, привязался… Не хочу терять ее.

– А найти Ари Тешер хотел бы?

У Джера как всегда скачут мысли: попробуй успей. Хотел бы я найти Ари? «Конечно да!» – кричал любопытный эгоист. «Нет, оставь девчонку, ты разбил ей сердце», – твердила благородная часть меня. А она есть?

– Хотел, не хотел. Какая разница…

– Отчего не помечтать, – сказал Джерад и покинул машину.

Мне оставалось озадаченно наблюдать, как он уходит. Джерад и раньше говорил загадками, импульсивно менял тему и уходил посреди разговора, оставляя десяток вопросов. К этому я привык. Но в Сан-Диего он начал упоминать Ари, будто невзначай.

Воспоминания тронули и его сердце? Чушь. У Джерада Андерсона нет сердца.

Я прилетел в Эл-Эй сонный и разбитый. Пить таблетки ради часового перелета казалось глупым, и весь путь я слушал новый альбом Skillet «Rise». Слова Джерада не выходили из головы, я всерьез задумался найти Ари. Удостовериться, что она счастлива…

Я поставил чемодан, скинул обувь и положил шляпу на стол. Проклятый Сан-Диего.

Зевнув, я потянулся. И увидел в темном коридоре силуэт.

Она дома. Каштановые кудри, хрупкая фигура, кукольное личико.

Я потянулся к ней, опасаясь, что вновь оказался в плену сновидений. Пальцы коснулись мягкой кожи, и я облегченно выдохнул. Настоящая.

Дождь преследовал меня, и за окном кухни сверкнула молния, освещая коридор. В полумраке я рассмотрел контуры татуировок на женских руках. Разочарованно усмехнулся.

Она не солнечный свет. Она холодная, словно луна. Джерад прав. Она лишь замена.

– Здравствуй, Софи.

Глава 13

Во тьме мое сердце погибает

от желания при виде тебя,

Дрожит и трепещет при виде тебя

Во тьме…

© Dead by Sunrise, «In The Darkness»

СТИВЕН

Я глубоко дышал, но не чувствовал запахов: ни сладких духов Софи, ни аппетитного аромата лазаньи, ни ветерка из приоткрытой форточки.

– Стивен, могу закрыть окно? – звонким голоском спросила Соф.

Мир ожил. В нос ударила сотня запахов, уши наполнились всевозможными звуками, а перед собой я увидел Софи Штерн.

Когда смотришь на подобную красоту, невольно думаешь о дорогом бутике, в котором такие, как Соф, – манекены на витрине. И как у манекена, ее глаза миндалевидной формы, горько-карие. Взгляд – кокетливый и серьезный одновременно. Прямой нос, пухлые губы, ямочки на щеках. Бразильянка-немка, загорелая, худая, высокая. Темные локоны блестят и отдают медовым оттенком. Несколько татуировок на руках. Модель, красавица, умница. И девушка вокалиста Grape Dreams.

– Мне холодно.

В ответ я кивнул.

– Закрывай.

Софи сбежала в Америку из когда-то любимой, а теперь ненавистной Франции. «Постоянно звали меня Софи`, тупые лягушатники», – жаловалась Соф.

За надуманной обидой наверняка прячется настоящая, но я не интересовался, ведь о моем прошлом она также ничего не знала. Софи я нужен, чтобы задержаться в Штатах: она хотела стать ангелом Victoria’s Secret или что-то вроде. Мы идеально подходили для глянцевых журналов: известный музыкант и европейская модель. Но вдали от вспышек камер напоминали скорее сожителей, чем влюбленную пару.