Виноградные грёзы. Книга 2

– Пожалуйста, – шепотом просила я. – Мне это нужно. Ты… нужен.

Стивен замер. Его руки на моей талии, сжимают край футболки. Я видела в зеленых глазах свое отражение: растрепанная, сломленная, дикая. Ясно, почему он не хочет меня здесь, в студии с белыми стенами. Стерильно. Чисто. Его территория: музыкальные инструменты, работа, воспоминания о друзьях, о Джераде Андерсоне. Девчонка и так запятнала многое.

– Это неважно, – словно зная, о чем я думаю, сказал Рэтбоун.

– Тогда…

Он не дал мне договорить – впился губами в мои обветренные и сухие. Жадно исследовал тело. Его пальцы всюду, а я больше не понимала, кто я и что делаю. Наслаждалась. Стивен быстро освобождал нас от одежды. Воздух из кондиционера остужал кожу, руки Рэтбоуна скользили по моим плечам увереннее, я задыхалась от переизбытка чувств. Еще пара ненужных движений – и он во мне. С губ сорвался то ли стон, то ли протяжный вздох. Стивен тут же приложил пальцы к моим губам, скользнул ими по щекам, ниже, очертил ключицу. И когда я застонала второй раз, громче, он вновь дотронулся пальцами до моего рта. А я водила ногтями по его плечам, нагибаясь, касалась языком татуировок. Соленый привкус кожи вперемешку с резким запахом одеколона, секса, возможности быть пойманными, опасности пожалеть о содеянном.

Стивен что-то говорил. Сам, вероятно, не понимая сказанного. Я вынуждала его замолчать поцелуями, он продолжал неистово двигаться. Вторая его рука лежала на моей талии, задавая безумию темп.

Оргазм накрыл внезапно, я не успела перехватить собственный стон. Рэтбоун отпустил меня, по-прежнему находясь внутри. Глубоко дыша, он откинулся на спинку дивана и уставился в потолок. Через несколько мгновений о пережитом экстазе напоминали только мокрые тела.

Я дернулась, чтобы встать.

– Сиди, – приказал.

Возражать не стала. Приподнялась, надела на Стивена боксеры и села обратно. До меня медленно доходило, что случилось, но муки совести не беспокоили. Я виновата не больше Джерада или Стивена – они оба могли остановить меня.

– Что это? – тон Стива напугал. Выпрямившись, я с ужасом поняла – он держит мое запястье и смотрит на свежий шрам от прикуривателя. – Я спросил: что это?! – Рэтбоун перевел взгляд на мое пылающее лицо. – Это он сделал? Джерад?

– Нет! – выпалила я, пряча руку за спину. – Не он.

Стив хмурился, не сводя с меня глаз.

– Просто… – Я замолчала и принялась подбирать с пола вещи, выигрывая секунды на обдумывание ответа. Села подальше от Стивена, надела нижнее белье и тихо забормотала: – Всё получилось спонтанно, я…

– Так ты это сама? – Он вернул на место спущенные джинсы и сидел на диване, скрестив руки на блестящей от пота груди. – Совсем двинулась со своей наркотой? – спросил, не повышая голос, а мне больнее, чем в момент, когда Стив проучил меня, внушив отвращение к наркотикам. Тогда чувствовались эмоции, неравнодушие, сейчас – только жалость.

– Это мое дело, не лезь, – огрызнулась я.

Стив немного помолчал.

– И каково вступить в клуб изменщиков, Ари?

Мое лицо вспыхнуло.

– Невесело, согласна? Сразу находишь сотню оправданий своему поступку, – не унимался Рэтбоун. – И веришь, твой случай – особенный. Поступить иначе было нельзя.

– Я рассталась с Джерадом, поэтому не изменяла.

– Хм, – очередь Стивена запнуться. – Причина?

– Много будешь знать – плохо будешь спать.

Наспех одевшись, я вышла в коридор к кулеру с водой. Драгоценная минута, чтобы собраться с мыслями. Назад я вернулась со стаканчиком в руках и непринужденной улыбкой.

Первые лучи солнца пробивались в окно студии звукозаписи. Лос-Анджелес просыпался. Розовато-золотые отблески играли на волосах Стива, но он упорно делал вид, что не замечает ни наступившего утра, ни меня.

– Можно прировнять шрам к татуировке, – рассуждала я, неспешно поглощая теплую воду, – способ самовыражения.

– Идиотский способ, – фыркнул Стивен. – Зачем ты их напялила? – Вскочив с дивана, он подошел и дернул за край моих джинсов. Пуговица не застегнута – и молния вмиг разошлась от грубого жеста. Мне стало не по себе. Почему-то не хотелось спорить, и я покорно сняла джинсы, оставшись в белье. Самодовольно хмыкнув, Стивен вернулся на место, с которого встал. – Это на всю жизнь, понимаешь? – продолжил он разговор о моем новоиспеченном шраме.

– Твоя сто одна татуировка тоже, – я присела на край дивана.

– К сожалению, – его рука по-хозяйски легла на мою талию, притягивая обратно к себе на колени, – их пока меньше, чем сто одна. – Он поставил особый акцент на слове «пока».

– О боже, это ужасно! – я рассмеялась.

Стивен тоже пропустил смешок.

Внутри меня пылало смущение, я и забыла, как легко нам общаться, как мы близки. Беседуем, словно ничего не случилось: никаких предательств, измен. Легко сделать вид, что ничего не было. Принять – труднее.

– Плохо выглядишь, – заметил Стивен. – Бледная.

– Стрессы… – пробормотала я и бросила пустой стаканчик из-под воды на журнальный столик.

– Какие стрессы? – вновь напрягся.

Я поджала губы. В горле саднило.

– Асоль.