Виноградные грёзы. Книга 2

Стивен прищурился и отложил пустой стаканчик с едой.

– Нет, нет, я не убегаю, – заверила я, переплетая наши пальцы. – Выбор сделан. Будь что будет. Я с тобой. Но…

– Можно утром…

– Я должна рассказать ему. Сейчас. Не могу ждать до утра, – опередила я предложение Стива объясниться завтра. – Еще одна секунда обмана – минус в карму, понимаешь?

– Хорошо, я поеду с тобой. – Лицо Рэтбоуна побелело от тревоги. – Не доверяю конченному придурку.

Мне самой было страшно, но я устала врать и бояться – это выматывало. Тем не менее я не хотела превращать расставание в спектакль. Поэтому постаралась объяснить:

– Я должна сделать это сама. Ему будет больно. Не хочу, чтобы он думал, что мы планировали это… Или приехали злорадствовать.

Стивен молчал, пока я обувалась.

– Ты прекрасный человек, Ари, – прошептал он. – Созвонимся.

***

Джерад в ванной, и я радовалась лишним минутам до начала объяснений. Когда я ехала в автобусе, то смотрела в окно на ночной город и проговаривала прощальную речь. Но, оказавшись в квартире Джерада, забыла все слова. Я знала: увидев прожигающий взгляд темно-зеленых глаз, растеряюсь, как пойманная яркими фонарями автомобиля белка. Ну почему, почему я такая трусливая?! Ругая себя, я собирала одежду и кидала в сумку – в крайнем случае, молча уйду, Андерсон не дурак, поймет. И, надеюсь, простит. Обреченные на провал, вымученные из-за моего чувства благодарности отношения необходимо закончить.

Я, извлекая с верхней полки вещи, задела коробку и та с грохотом упала на пол. Коричневая, из-под обуви – что она делает среди одежды? Я смотрела на коробку перед моими ногами. Любопытство боролось с совестью. Но я всего-то девчонка.

Присев перед коробкой, я прислушалась (в ванной лилась вода) и открыла крышку. В горле застыл крик. Приложив ладонь ко рту, я, не моргая, смотрела на содержимое коробки. Оружие. Настоящее оружие! Черный револьвер: курок-запятая, пузатый барабан. Я дотронулась до металла…

– Что ты делаешь? – голос Джерада звучал непривычно сурово.

Обернувшись, я хватала ртом воздух, как рыба на берегу. Выдавила:

– Зачем тебе это?

Андерсон несколько минут смотрел на оружие, ероша волосы полотенцем, и вдруг просиял.

– Когда грустно, играю в русскую рулетку, – объяснил так миролюбиво, словно говорил о вязании. – Садишься за стол, наливаешь что-нибудь покрепче, вставляешь один-два патрона вместо всех и… – Его губы дрогнули в безумной улыбке Джокера. Прислонив указательный и средний пальцы к виску, Джерад дернул ими, изображая выстрел – я ахнула.

– Ты… можешь умереть.

– Правда-правда? – наигранно удивился Джер, схватив из коробки револьвер; ловко повертел им на указательном пальце. – Пока мне везет.

Я хрипло дышала. Один вид Джерада с оружием приводил меня в ужас.

– Расслабься, – Андерсон кинул револьвер обратно в коробку. – Много проблем решится, если игра окажется удачной. И признай, это весело.

– Нет, Джер, не весело.

Он не слушал. Насвистывая мелодию из фильма «Убить Билла», он покинул спальню.

Я вновь глянула на револьвер, в коробке также лежали патроны. Я ненавидела холодную сталь и расчетливые пули. После смерти Майка я не раз видела во сне пистолет. Исход рокового дня решил один выстрел – Майка убили. Любой из дней Джерада Андерсона может решить один выстрел! Джерад умрет. Из-за меня.

Глава пятнадцатая

Пережившие трагедию люди опасны. Они знают, что могут выжить.

(с) «Крах», Жозефина Харт

Ари

Стивен не должен узнать, что я еще с Джерадом, поэтому я сбрасывала входящие вызовы. Стыд алыми пятнами по моим щекам от конвертиков на экране. «Мне приехать?» – смс после четырех звонков. – «Ари, в чем дело?»; «Твою мать, возьми трубку!»

Джерад ушел рано. Он часто пропадал, и мне было плевать, до вчерашнего дня. Мысли о револьвере не покидали голову. Оказывается, я знала о Джераде меньше, чем думала. Асоль тоже переводила в шутку свои проблемы, а в итоге сломалась.

«Он что-то сделал?! Ари! Я убью его!»

Скрываться – не выход. Вести двойную игру – не выход.

«Я в порядке, увидимся в 14:00. Давай в кофейне, в которой я работала»

***

Я всё рассказала Стивену: быстро и громко, дабы он понял – иначе поступить я не могла. Стивен отмахнулся, мол, ничего удивительного, у Джера крыша всегда протекала. Стивен беспокоился о чем-то ином, ему было не до странностей друга, и, когда мы оставили тему любовной драмы, Рэтбоун затих.

Перебирая на запястье разноцветные фенечки, он пил кофе и задумчиво смотрел на меня. Наряжаться и краситься я не стала – джинсы, майка; Стивен также оделся просто, словно второпях – кофта, куртка, джинсы.

Мы пообедали и направились в отель. В номере пахло стиральным порошком: запах чистоты там, где случаются грязные измены.