Виновата тайна

А у двери кабинета, картинно опершись о косяк, победно улыбалась Ерчева. Ленка с трудом удержалась, чтобы не запустить в неё чем-нибудь тяжёлым. Даже представила, сколько будет визгу, если попадёт в цель. И невольно усмехнулась.

Алина впала в ступор, разглядывая необъяснимую Ленкину радость и на всякий случай свёртывая победное ликование. Скосила глаза на своё платье – в ужасе, что с её одеждой что-то не так. Ленка тут же подыграла и чуточку покачала головой, указуя взглядом куда-то на подол. Ерчева запаниковала и сбежала в туалет. Искать несовершенство.

Блондинчик в окантовке скучающих качков величественно проплыл мимо, мурлыкая по мобильному. И вдруг вернулся, отечески взяв за локоть, шепнул на ухо:

– Детка, прайс одобряю. Жаль, что ты не в моём вкусе.

– Отвали, – дёрнулась Ленка, пытаясь вырваться, но Алекс держал крепко.

– Но могу посодействовать, – он многозначительно заполоскал бровями. – Хочешь?

– Это ты-то? От горшка два вершка, а уже в сутенёры метишь? Я с мелкотой дел не имею. Понял или по буквам расшифровать?

– Какой темперамент, – он расплылся в улыбке, являя миру идеально отбрекетированные зубы. – А ты мне всё больше нравишься. Только заруби себе на носу: в мою сторону максимум уважения. Поняла? Тогда всё будет окейно и шоколадно.

– Не будет, – отчётливо ухмыльнулась Ленка. – За твои шоколадки папочка платит, а у тебя за душой и гроша ломаного нет.

Троицкий сморщился совсем как химичка, уставшая от непроходимой тупости учеников, но тут же посветлел лицом, явно придумав что-то неоптимистичное.

– Детка, – в предвкушении забавы его голос стал отвратительно ласковым. – Пора заняться твоим воспитанием.

– А силёнок хватит? Или своих качков позовёшь?

– Ого, мы намекаем на групповушку?

– Фу, Троицкий. Нельзя же так громко признаваться в сексуальных предпочтениях. А вдруг я проболтаюсь?

– Это угроза? – удивился Алекс.

– Тебе решать.

Троицкий разжал пальцы и отодвинулся, разглядывая Ленку, словно на её месте вдруг появился страшно неудобный и колючий кактус.

– Савина, – запыхавшись, возник рядом Вересов, – тебя Русалка зовёт. Очень срочно.

– Жаль, а мы только разговорились, – блондинчик задумчиво принялся поправлять и без того идеально уложенную чёлку. – Ладно, иди. Позже поговорим.

Гот целеустремлённо потащил Ленку вперёд. И, только когда они забрели в спортзал, Ленка недоуменно остановилась.

– Вересов, здесь же никого нет.

– Русалка тебя не звала, – он принялся стряхивать с пиджака пылинки и делал это с большим старанием. – Это я так, чтобы Алекс отстал.

– Премного благодарна за заботу.

– Яблоко хочешь? – Он вытащил из сумки небольшое зелёное яблоко и протянул Ленке.

– Да отстань ты со своим яблоком! – рявкнула она. – Я сама справлюсь. И не надо за мной ходить. Понял?!

– Понял. Исправлюсь, – дурашливо закивал он и хрустко куснул яблоко. – А на урок можно пойти?

– Да пошёл ты, – отмахнулась Ленка.

– Сударыня, вы очень добры, – прошепелявил Вересов. – Буду щастлив сидеть с вами в одном классе.

Ленка, обрывая дальнейшую дискуссию, побрела к кабинету алгебры. Мучительно хотелось поговорить с Дашкой. Даже не столько поговорить, сколько просто услышать её голос. Её смех.

Она так углубилась в созерцание своего несчастья, что уроки тихо прошуршали где-то за чертой восприятия, сливаясь в один неоформленный комок. Реплики одноклассников с похабными намёками больно царапали, но Ленка делала вид, что ничего не слышит.

Дома, забившись в ванную, она приготовилась поплакать. Но слёз не было. Промаявшись на холодном полу с полчаса, Ленка побрела на кухню. Открыла холодильник. Порассматривала заботливо упакованные в плёнку тарелки с едой. Есть не хотелось категорически. Но для успокоения родительницы нужно было что-нибудь в себя втолкнуть.

Тяжкие размышления прервал звонок в дверь. Ленка вышла в прихожую и с подозрением уставилась на домофон. Тут явно просматривалось нарушение очерёдности: именно он сначала должен был заявить о себе, а уж потом все остальные сигнальные системы.

С той стороны деликатно тренькнуло ещё раз.

– Кто там? – хмуро поинтересовалась Ленка.

– Вересов, сударыня. Собственной персоной.

Ленка так изумилась, что открыла дверь, сразу же попадая в сияние буратинской улыбки.

– Чего надо, Вересов?

– Я за тобой.

– С чего вдруг?

– Сегодня в парке оркестр играет. Пошли, будет интересно.

– Не хочу, – она стала закрывать дверь, но гот успел наполовину протиснуться, бесстрашно принимая на себя удар дверным полотнищем.

– Ленка, пошли. Весело будет.

– Выйди. Сгинь, Вересов!

Попытка выталкивания гота наружу увенчалась успехом, но Ленка перестаралась и в пылу очищения недвижимости от нежданных гостей вывалилась за ним в коридор. Вересов, потрясённый её пылом, чуть не упал, но вовремя успел ухватиться за ручку двери. На ногах-то он устоял, да только дверь с довольным урчанием чавкнула тремя защёлками и захлопнулась, отрезая путь в милый дом. Ленка ошеломлённо охнула.

– Идиот! Ты что наделал? У меня ключей нет. Как я теперь домой попаду?

Гот задумчиво подёргал ручку двери. Почесал макушку Скорбно вздохнул.

– Прости. Я не хотел.