Виноватые

– Успокойся, детка! – Северный присел перед Дашей на корточки – и она тут же обняла любимого дядю Севу за шею и заплакала ещё горше. – С мамой случится только самое хорошее. Мамочка отдохнёт. Всего лишь три дня. Ты же не боишься остаться с папой на всего лишь три дня?

– Не-е-ет! – зарыдала Даша. – Хотя совсем с папой на целых три дня – это немножко страшно, – доверительно прошептала девочка Всеволоду Алексеевичу в самое ухо.

– А где я буду… три дня? – решилась всё-таки уточнить несколько оглушённая Леся скорее у пространства вообще, нежели у Северного или у Соловецкой.

– При мне, вообще-то, человека убили! – с нотками принца Гамлета пробурчал Соколов.

– Круто! Если бы при мне человека убили, я поймал бы его убийцу и убил бы его сам! И стал бы я убийца убийцев! Убийцев надо убивать, потому что убивать человеков – это нехорошо! – заорал Дарий.

– А разве убийцы не человеки? – спросила братишку Даша.

– Не человеки!

– Если ты станешь убийцей убийцев, ты тоже не будешь человек! – тихо сказала Дарья и показала старшему братишке язык.

– Не убийцей убийцев, а убийцей убийц, – на автомате поправила Леся.

– Так кто мне помоет задницу? Оно же всё воняет! – аргументированно потребовал Жорыч.

Леська всплеснула руками, присела на диванчик люкса и расхохоталась. Она хохотала и никак не могла остановиться. Хохот перешёл в сдавленные рыдания. Алёна достала из мини-бара бутылочку холодной водки; открутив крышечку и присев рядом с подругой, пыталась влить содержимое в подругу, приговаривая при этом:

– Какими надо быть мудаками, чтобы ставить коньяк и виски в холодильник!

Северный открыл бутылку минеральной воды и сел с другой стороны, предварительно отцепив от себя Дашу и передав её в руки Соколова.

– И это чего, вы все трое будете сидеть, а я буду Жорычу жопу мыть?! – возмутился Соколов, автоматически прижимая к себе дочурку.

– Попу, – отозвалась Леся, всхлипывая и отфыркиваясь от водки.

– Пошёл вон, кретин! – зло сказала Соловецкая своему старому другу и однокашнику и даже встала, одним движением махнув оставшуюся водку из бутылочки. Северный тут же влил в Леську минералки. Соколов попятился, глядя на Алёну.

– Нет. Мы трое сейчас уйдём. – Пояснил другу Северный. – А после этого хочешь – мой попу Жорычу, хочешь – жди, когда засохнет и само отвалится. Это тебе. – Северный достал из кармана фирменный брендированный конверт и протянул Лесе.

– Что это такое? – совсем уже еле слышно прошелестела та.

– Это трёхдневный индивидуальный тур в горы. С красавцем-инструктором.

– С красавцем?! – возмутился Соколов и поставил Дашу на пол.

– Ну, красота – понятие субъективное! – расхохоталась Алёна. – Но фигура у него отменная, моя дорогая подруга. Объективно соответствует канонам, не то что животы некоторых!

Жорыч бешено захохотал, тыча в папу. Потому что вообще был склонен к обезьянничанью. И раз хохочет тётя Алёна, тыча в папу, то почему он, Жорыч, должен промолчать и моментально не исполнить то же самое?

– Не попугайничай! – строго сказала Леся, открывая конверт.

– Алёна не попугай! Я не попугайничаю! Я алённичаю! И вообще, кто-то будет мыть мне жопу, которая попа?!

Все, включая Дария и Дашу, уставились на Соколова.

– Пошли, урод! – зло сказал тот, схватив Жорыча за ручку.

– Сам ты урод животатый! – завопил Жорыч, неохотно волочась за папой в ванную.

Алёна достала пачку сигарет и закурила.

– Не при детях, – прошелестела Леся.

– Даша, дай мне пепельницу, – попросила Алёна.

Даша мухой подала тёте Алёне пепельницу.

– Мамочка, не волнуйся! От того, что я подам тёте Алёне пепельницу, я не буду курить. И вообще, мама, умирают от нервов, а не от курения или алкоголизма. Это нам нянька сказала!

Леся схватила себя за волосы.

– Олеся Александровна, сегодня вечером ты отправляешься в индивидуальный трёхдневный тур. Инструктору мы тебя сдадим с рук на руки. А сейчас ты оставляешь детей в номере с их родным папой и отправляешься с нами. – Северный взял Олесю Александровну за руки и поднял с дивана.

– Куда? – бесшумно бесчувственной куклой прошептала она.

– Пообедать в спокойной обстановке и экипироваться. В том, в чём ты приехала, в горы идти нельзя.

– А дети?

– Повторяю: остаются с родным папкой. Можешь спросить ещё раз. Ответ вряд ли изменится.

– Это правда? Про убийство…

– Истинная правда.

– Как же я могу оставить детей, если тут есть убийца?

– Где тут? – Алёна, хохотнув, заглянула под диван.

– Мамочка, всё будет хорошо! – Даша подошла к Лесе и погладила её по голове. – Спокойно иди в горы с красивым инструктором. Тебе надо отдохнуть.

Леся беспомощно посмотрела на Северного, на Алёну, на Дашу, и по её лицу покатились слёзы. На сей раз – тихо.

– Да не волнуйся ты за папу! – сказал Дарий. – Ничего с ним не будет из-за нас. Мы за ним присмотрим. И с нами ничего не будет. Наверное, если этот убийца убил кого-то специально за что-то, то мы его не интересуем. Смысл убивать всяких чужих маленьких детей?

– Вот именно! – поддержал Дария Всеволод Алексеевич. – У твоих детей, дорогая, возможно, не всё в порядке с мозгами, зато местами вполне железно с логикой.