Виновное сердце твое (СИ)

- С чего начать? С того, что вы зачем-то впустили в дом чужую ищейку? Вам так нравится играть, что вы заигрываетесь, не чувствуя меры. Вам так нравится роль серьезного, доброго и щедрого человека? - Уилл недобро сощурился, вглядываясь ему в глаза, тени залегли на его привычном, уже родном лице, и Ганнибал невольно стиснул губы. С какой стати Уиллу так отзываться о нем?

- Почему вы молчите?

- Я даю вам возможность высказаться.

Уилл вздохнул растерянно и взъерошил волосы, отойдя от него. Ничего больше не сказал, но губы его чуть дрогнули, словно от сдерживаемых слов.

- Вы обвиняете меня в неискренности, - Ганнибал не стал подходить ближе и прикасаться к нему, - могу я узнать, чем заслужил подобное?

- Прекратите, - Уилл прикусил губу, - то, что вы любите играть, говорит о том, что у вас, скорее всего, есть план, и мне там отведено определенное место.

Ганнибал смерил его взглядом, но Уилл сдержанно выдохнул:

- Я неожиданно для себя подумал об этом… что не знаю ваших мотивов. Но в любом случае, если вы хотите меня использовать, вы должны это сделать.

- Использовать в чем?

- В вашей игре, или чем вы там занимаетесь, с поездкой в Нью-Йорк и прочим. Я понятия не имею, зачем я вам нужен.

Такой неприятной немой тишины между ними не было давно, и Ганнибал молча рассматривал Уилла, молча разгадывал то, что творилось у него в голове.

- И почему вы молчите? - тихо, но очень звучно спросил Уилл, - почему бы вам не рассказать мне, например, об истинной цели этой поездки?

- Я уже рассказал вам все, - глухо ответил тот. - Я хотел доставить нам обоим удовольствие.

Уилл молча подошел ближе, беспокойно и нервно взял его за руку и приложил к своей щеке.

- Я ошибаюсь?

- Вы ошибаетесь.

- Пожалуйста, - он закрыл глаза, плотно прижимаясь к его ладони, как будто стирая все напряжение, возникшее между ними. Ганнибал с интересом притронулся к его щетине, скользнул пальцами ниже, очерчивая четкую линию челюсти.

- Я на какой-то момент представил, что все, что вы говорили мне про чувства - только красивый фасад, за которым кроется нечто иное.

- Весьма жестоко так сомневаться, Уилл.

- Я не могу даже прощения попросить за это, - проговорил тот, не размыкая век, - не могу, мне слишком стыдно. Словно все разделилось.

- Расскажите мне о ваших ощущениях, - сдержанно попросил Ганнибал. Вопрос с извинениями был острее, но он решил, что всегда успеет поставить его перед Уиллом.

- С одной стороны, вы, ваши книги, нотные тетради, картины, ваш камин и ваша спальня… С другой стороны – люди, серые улицы, телевизор, академия ФБР. Что из этого реально?

- Что вам дает это противопоставление?

- Когда я с вами, я словно смотрю на мир, стоя по ту сторону зеркала. Мне любопытно видеть, как существуют люди, но я не погружен в их жизни, я смотрю со стороны. Настоящее в моей жизни - это вы.

Ганнибал не ответил ему, деликатно погладив его по шее, там, где желтели следы поджившего кровоподтека.

- Ганнибал, я ведь не могу не противопоставлять. Если бы я был в ФБР, я должен думать иначе, я должен мучиться подозрениями…

- И оскорблять ими меня.

- Я догадываюсь, что вы меня нескоро простите, - шумно выдохнул Уилл, подавшись назад, - но вы не представляете, как я хочу верить вам. Я не хочу сомневаться.

- Дорогой мой, это зависит только от вас, - заметил Ганнибал, в очередной раз напомнив себе, что сам захотел оставить Уиллу свободную волю, а теперь, пожалуйста, вкушал плоды последствий своего решения. – Вы вольны сомневаться.

- Да-а, - едва слышно выдохнул тот, - но это невыносимо больно.

- Похоже, вам приятно испытывать эту боль, так как вы терзаете себя.

- Нет, это неправда. Я просто не умею иначе. Я слишком привык к тому, что в жизни должно быть плохо и больно, а иначе что-то не так… Но я действительно не хочу. Я хочу верить, что вы не играете с моими чувствами.

Ганнибал не сказал ничего, продолжая обнимать его крепко.

- Но вы все равно слишком любите входить в образ, - заметил Уилл, не пытаясь вырваться из сладких объятий. - И мне кажется, иногда вы не замечаете, что действительно творится вокруг… Нельзя закрыть глаза на собственные знания и навыки. Ганнибал, поймите, можно что угодно сделать с ищейкой, можно держать ее впроголодь или наоборот - кормить деликатесами с рук, ищейка не растеряет своих навыков. Мне не понравился сегодняшний ужин.

- Почему?

- Потому что мир слишком интересуется нами, - выдохнул Уилл, вновь закрывая глаза.

***

- Со временем любое колющее оружие теряет свою остроту, - произнесла Беделия.

- О чем это вы?

- О том, что вы уже не держитесь вашей линии агрессивной защиты. Это не может не радовать.

Уилл коротко усмехнулся и подался вперед, сцепив пальцы в замок.

- Хотя вы по-прежнему весьма закрыты.

- Должен же я иметь свое собственное пространство в своей голове?

- Разумеется, это ваше право. Я понимаю, что вам сейчас хочется оставить при себе подробности о вашей личной жизни.

- Вы наслышаны об изменениях в ней? - светски поинтересовался Уилл, но меж его бровей пролегла хмурая черта.

- Весьма. Но мы будем работать над совместными проблемами только тогда, когда вы будете готовы, Уилл.