Виражи эскалации

«В любом случае Мк-48 по проводам идти недолго, – шкипер снова склонился к карте с проложенными курсами и предполагаемо нарисованным направлением торпед… прямиком к цели, – затем пакистанцы всполошатся и… телеуправление придётся обрезать, пустив „рыбки“ в самостоятельное плавание».

– Чиф, проверить огневое решение!

– Аппараты готовы к стрельбе!

– Внимание. Огонь…

– Первая – пуск, третья – пуск! – на кнопки жал старпом.

Выходом торпед тело субмарины практически не дрогнуло… Не дрогнул ни один мускул на лице кэптена, ни голос (не каждый день фактические стрельбы по фактическому противнику):

– Приготовить аппараты – «два», «четыре». Гидро-пост – обстановку?!

Ожидая – вот-вот задёргаются пакистанцы – сколько им на реакцию? Но акустик вдруг выдал другое:

– Слышу работу активного гидролокатора не более чем в пятистах ярдах! Параметры… сэр, предположу, что поблизости висит вертолёт. Боюсь, мы попадём под обнаружение, если не уже…

– Вот дерьмо, – выругался шкип, тотчас реагируя, – аппараты – «два», «четыре» – отбой! Приготовиться к погружению и манёвру отхода на максимальных параметрах.

Тянул время, хоть немного, бросая взгляд на настенный морской хронометр, отсчитывающий заметные секунды и тягучие минуты:

– Сколько им… торпедам?

– Время выхода торпед на цель – семь минут.

«Скверно, – кэптен производил в уме быстрый расчёт, – Mk-48 до цели ещё не меньше тринадцати тысяч ярдов, за которые советский крейсер может ускользнуть из довольно-таки узкого акустического луча ГСН. Торпеды уйдут в поисковую змейку. Каковы шансы на повторный захват и атаку? Учитывая, что иваны будут активно отбиваться и маневрировать».

– Сэр, пакистанцы! Начали поворот вправо!

Всё, далее выжидать было чревато.

– Торпеды – обрыв проводов! Лево руля, ход до «полного». Уклониться отворотом от курса с погружением на тысячу сто пятьдесят футов!

Надеясь, что сейчас пакистанцам будет не гидроакустических изысков, но коль у русских в небе вертолёты… тут весь опыт учит – уходить поглубже, убегая как можно подальше. И как можно быстрее!

Полого «спикировав» на заданные 350 метров глубины, набирая полные обороты, описав полукруг, «Бирмингем» ложилась на курс отбега.

Слышались репетования рулевого, штурмана – о новом курсе, о показаниях глубиномера. Больше интересуясь информацией с гидропоста, командир затеребил интерком:

– Что там наши «Мk»?

– Пока что их слышим на постоянном пеленге два-два-ноль. Заработали в активном режиме. Повторяю, «рыбы» ведут гидролокацию в активном режиме и…

– Твою мать! – вырвалось с динамика. – Слышу последовательные подводные детонации в ближнем секторе!

– Бомбомёты?! – воскликнул раскрасневшийся лицом старший помощник. – Они применили глубинные бомбы?

– Приманка сработала. Большевики долбят «Агосту», – нашёл самое простое объяснение шкип, – однако быстро же они…

Американская «ship submarine»[238] номер 695 уходила, совершая последовательность курсовых уклонений и смен глубин. Её никто не преследовал. Даже сторонние лучи гидролокаторов долетали будто вскользь и не направленно.

– Есть сигналы отражения? Торпеды достигли цели?

Акустики давали невразумительные ответы – что-то там взрывалось, часто, дробно сливаясь в общую отдалённую какофонию.

«Как бы там ни было, отобьются русские от торпед или нет, дело мы своё сделали – создали прецедент провокации, – размышлял кэптен, – сейчас комми полностью отыграются на незадачливых пакистанцах».

– Как мы, а? – вместе с этим успехом он как бы приглашал старпома разделить ответственность… и они улыбались, точно два школяра морского колледжа, устроившие хорошую пакость недругам.

Немного погодя чутко вслушивающиеся акустики доложат, что, по всей видимости, русские вытащили пакистанцев наружу.

– Да, сэр. Их, несомненно, вынудили всплыть…

– Какой позор, – вырвалось у всё ещё возбуждённого чифа, начавшего нести нечто о «незыблемых морских традициях, обязывающих идти до конца», и мол, да мы бы, да никогда!..

– Брось, Мэтью, – лицо кэптена Фрика исказило, а глаза вдруг затуманило – тоской и желчью, – до дна нам всем одинаково.

Видом сверху

Всплытие пакистанской лодки нельзя было назвать штатным. В какой-то момент, будто потеряв контроль над процессом, она буквально вывалилась наружу, шатнувшись в заметном крене на правый борт.

– Пузыря дали, – проявит осведомлённость пилот «вертушки», свойственную скорей подплаву.

В мерной раскачке, восстанавливаясь на относительно ровном киле, «Хашмат» сидела в воде с небольшим креном. Из люков рубки, а затем и на корпусе появились фигурки. Несколько человек побежало на нос, суетясь. Один из членов команды, обвязанный бросательным концом, спустился к плоскости горизонтального руля. Размахивая кувалдой, матрос колотил, исправляя какие-то повреждения.

– Не иначе баллер руля заклинило, – предположил штурман, – досталось им от наших «глубинок». Видал – шебуршатся, пытаются на скорую руку ладу дать, точно нас и нет.

– А ты что думал – кулаками грозить станут?

Вертолёт завис в нескольких метрах, почти над лодкой. Штурман, вооружившись фотоаппаратом, щёлкал череду кадров.

– Держим на мушке?